– Говори же, Шарлотта! – Герцог пристально смотрел на жену. – Во что я заставил тебя поверить?

Не глядя на мужа, она ответила:

– Ты заставил меня поверить в то, что я могла бы тебя полюбить.

Филипп почувствовал, что у него перехватило дыхание. С трудом взяв себя в руки, он спросил:

– А ты помнишь, как пришла ко мне рассказать о том, что Итан сбежал с леди Грей?

Тут Шарлотта, наконец, взглянула на него. Едва заметно кивнув, ответила:

– Да, помню.

– Ты была тогда очень робкой, – продолжал Филипп. – Даже не смела смотреть мне в глаза. И ты тогда краснела от каждого моего комплимента, ты даже…

– Филипп, зачем ты сейчас вспоминаешь об этом?

– Просто вспоминаю, и все. Но ты очень изменилась, Шарлотта. – Он наклонился к ней. – Теперь ты держишься весьма уверенно. Ты превратилась в очаровательную женщину. В необычайно соблазнительную женщину. Но дело вовсе не в твоей красоте – ты всегда выглядела замечательно. Дело в твоей самоуверенности, в том, что тебе удается заставить всех окружающих восхищаться тобой. Да, все тобой восхищаются, дорогая. И там, где ты находишься… – Филипп внезапно умолк. Он и так сказал слишком много и теперь ругал себя за несдержанность.

А жена вдруг посмотрела на него с удивлением и спросила:

– И даже тебя?… Даже тебя я заставляю восхищаться?…

Филипп тут же надел свою маску. Проигнорировав вопрос, заявил:

– Так вот, моя дорогая, любой человек способен измениться, в том числе – высокомерный и лживый… Кажется, именно так ты выразилась. Ах да, и властный к тому же. Одним словом – негодяй, – добавил герцог с улыбкой.

Шарлотта тоже улыбнулась:

– Ты прекрасно запомнил мои слова. Но знаешь, я вовсе не уверена, что тебе удастся избавиться от своего высокомерия.

– Что ж, может, и так, – согласился Филипп. – Но ты ведь поможешь мне добиться расположения леди Грей?

– Помогать тебе – это было бы не очень справедливо по отношению к Джоанне.

– Но почему же? Если ты мне поможешь, я стану самым лучшим мужем во всей Англии.

Шарлотта весело рассмеялась:

– А разве не во всем мире?

Герцог тоже засмеялся:

– Хорошо, договорились. Во всем мире. Главное – помоги мне.

Шарлотта молча отвернулась к окну. Казалось, ей не очень-то хотелось продолжать этот разговор.

– И если ты поможешь мне, дорогая, то бракоразводный процесс начнется через три месяца, – добавил Филипп. – В сравнении с последними тремя годами это не такое уж долгое ожидание, не так ли? Так что вскоре ты освободишься от меня. Разве не этого ты всегда хотела?

По-прежнему глядя в окно, Шарлотта прошептала:

– Да, именно этого.

– Вот и замечательно, – подытожил герцог. – В таком случае – приступим. Предлагаю прямо сейчас пойти в библиотеку. И я при тебе напишу своему поверенному.

Услышав хруст веток, Шарлотта вздрогнула и осмотрелась. «Кто же это?» – спрашивала она себя. Впрочем, она прекрасно знала, Что к ней приближается Филипп, – именно поэтому и нервничала.

Шарлотта пыталась успокоиться, но у нее ничего не получалось, руки её дрожали, а сердце колотилось все быстрее – стучало гулко и радостно. Да, она точно знала, что к ней идет Филипп, она чувствовала это, она узнавала его шаги!

Поднявшись со скамейки, Шарлотта провела ладонью по волосам и оправила юбки. А через несколько секунд в противоположном конце рощицы действительно появился Филипп. Рощица, совсем небольшая, находилась между Шеффилд-Хаусом и Рутвен-Мэнором, и это было ее любимое убежище. Приход же Филиппа означал, что он искал ее общества.

«Ах, ну почему я так нервничаю?» – спрашивала себя Шарлотта. И действительно, раньше она никогда так не волновалась при встрече с Филиппом, а сейчас… Сейчас сердце ее гулко стучало, и казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Да, раньше она не волновалась, – но это было до того, как он начал смотреть на нее… по-новому, так, как будто увидел в ней женщину, а не девочку-соседку, младшую сестру Итана.

Филипп улыбнулся, когда их взгляды на мгновение встретились, и от этой его улыбки у нее перехватило дыхание, а сердце забилось еще быстрее. Почувствовав, как щеки ее запылали, Шарлотта отвела глаза; она испытывала какую-то непонятную робость, хотя прежде никогда не смущалась и не краснела при встрече с соседом.

Усевшись на скамью, Шарлотта уставилась на свои руки, которые сложила на коленях; она не смела снова взглянуть на Филиппа.

– Добрый день, Шарлотта, – сказал он, присаживаясь с ней рядом.

Собравшись с духом, она наконец-то посмотрела на него. И ей вдруг почудилось, что его серовато-серебристые глаза смотрят ей прямо в душу – словно он читал ее мысли. И даже более того, у нее возникло ощущение, что он знал, какие чувства она сейчас испытывала.

– Добрый день, Филипп, – Он всегда был для нее просто Филиппом – вовсе не герцогом. Да, она привыкла называть его по имени, но сейчас такое обращение показалось ей слишком интимным. Еще больше смутившись, Шарлотта добавила: – А может, мне следует обращаться к тебе… «ваша светлость»?