Шрифт:
– А що з нашими кiньми станеться?
– питає Петро старого Жмайла.
Не журись. За конi подбають другi, а ви, повечерявши, вiдпочиньте гаразд.
Завтра то я вам усе покажу, який тут лад на Сiчi.
На другий день вже сонце високо стояло, а чубiвцi ще спали. В куренi за той час козаки повставали, вмивалися i мимрили молитви, снiдали i розходилися, куди кому було призначено. Чубiвцi, прокинувшися, нестямилися зразу, де вони є, бо в куренi було тьмаво. Через малi вiконцята i пiхуревi оболонки доходило сюди мало свiтла. Старий Жмайло вже ждав на них, i як прочуняли, водив їх по Сiчi i все показував та пояснював.
На сiчовому майданi роїлося вiд людей. Вони, мов мурашки, переходили в рiзнi сторони. В одному кiнцi майдану вчилися молодики воєнної штуки. Однi їздили на конях, iншi - таки пiшки. Вчилися орудувати шаблями, списами та келепами. Iншi стрiляли у цiль, хто з рушницi, з пiстоля, хто - з лука. Пiд одним острiжком стояли гармати. Одну гармату викотили на майдан, уставляли її, вiдпинали переднi колеса, прицiлювалися, лаштували, припинали знову перед i закочували в iнше мiсце. Робилося це пiд командою старшого гармаша та пiд оком пана обозного, бо до нього вся гармата належала.
Тепер повiв Жмайло землякiв до одного куреня, що стояв позаду майдану. То була сiчова майстерня. Простора будiвля з великими вiкнами. Звiдсiля розходився рiзноманiтний стукiт i гамiр на всю Сiч.
Як сюди зайшли кульчичане, то їм аж голова кружляти стала. Чого тут не було? Тут робили вози, кували залiзо, робили ланцюги, скручували линви з конопель, кували шаблi, ножi та рушницi. В однiм кутi пiд вiкном сидiли кравцi, шевцi та шаповали.
Усе тут робилося для сiчового товариства про запас.
За куренем рiзали трачi дерево на дошки, довбали i випалювали колоди на байдаки. Другi збивали байдаки, забивали щiлини клоччям i заливали смолою. Тут горiв великий огонь. Робiтники пороздягалися до сорочок.
Над кожною партiєю був поставлений отаман, котрий усьому давав лад, перемiрював дерево i наглядав за роботою.
– У нас, на Сiчi, робиться усе власними силами, хiба залiза купуємо.
– А порох?
– Порох ми вмiємо такий робити, як нiхто другий, Он там за валами нашi пороховi млини, бо тут небезпечно через те, що вiд того треба з огнем здалека.
– А як воно, дядьку, чи кожний може братися за роботу, яка йому подобається?
– питає Марко.
– Куди кого старшина призначить, i хто до чого вдався.
– Я би мав охоту в майстерню пiти, - каже Петро.
– Го-го! Не сюди тобi, небоже. Ти пiдеш чоботи шити, а швець пiде письма писати? З цього-то ти вже знаєш, куди пiдеш.
– А ну же, дядьку, ходiм мiж лучникiв, я зараз мiй лук принесу i зараз вернуся.
За хвилю вернув Петро з луком i стрiлами.
– Ну-же, панове товариство, приймiть мене до гурту.
– Славний у тебе лук, товаришу, панська штука.
– То княжий дар. Пустiть мене, хай спробую. Показали йому цiль. Петро зложив, i три стрiли попали близь себе.
– Ти, небоже, неабиякий лучник, - каже отаман.
– Такого ще тут не було, хiба покiйний Байда, що про нього думу спiвають.
– Сагайдачний, та й годi, - каже один козак до гурту.
– Петре, - каже старий Жмайло, - ось вже тобi й iмення приложили, вже тебе до смертi Сагайдачним звати будуть.
Один козак сказав, та це зараз й прийметься в цiлiй Сiчi, мов полум'ям пiде.
– А що ж, - каже Марко, - воно непогано прозвали.
– Не iмення тебе красить, а ти його вкраси. Такий тут звичай, i годi з цим перечитись.
Кошовий довiдався про мистецтво Петра i казав собi цю штуку показати.
– Ти будеш тут молодикiв вчити, а у вiльну хвилю пiдеш пiд руку пана генерального писаря в канцелярiю. Пiд вечiр, як я вже вчора говорив, зайди до мене.
Як вечором Петро зайшов до кошового, вiн спитав:
– Чи довго ти вчився в Острозькiй академiї?
– Бiльш чотирьох рокiв. Був би там ще богзна-як довго сидiв, та лучилася така пригода, що треба було академiю покинути.
– На це я не цiкавий, та ось що, коли треба буде нам писнути дещо по-латинi, так ти писатимеш, бо наш писар небагато з цього тямить. А, може, тут колись прийдуть якi посли з далекого свiту, то зараз i тебе покличено на товмача. Трапляються такi люди, що годi з ними розмовитись. А чи i твiй побратим Жмайло розумiє латину теж?
– Усi ми там цього добра вчились однаково.
– А Київ ти знаєш?
– Нiколи там не бував.
– Як буде нам яке дiло у Київ, то ти поїдеш. Ти бачиш, якi важкi хвилi ми переживаємо? Козацтво розбите, треба зачинати паново все порядкувати. Жде нас велика праця. Живемо мiж двома ворогами: з одного боку Польща заприсягла нам загладу, з другого - татарва. Треба то з одними, то з другими битися, хитрити та помiж дощ ходити, поки козацтво знову не виросте в силу.