— Надо с ними разговаривать, — буднично объяснил лесничий.

Ученики немедленно сделали шаг назад, зато дали понять, что он полностью располагает их вниманием. Прокашлявшись, Хагрид хмуро проворчал:

— А чего тут объяснять? Они учатся разговаривать. И смотрите у меня, чтоб никаких неподходящих слов. Они как дети.

— А мы все-таки не раздражары, — пробормотал Филипс.

Ученики невольно заулыбались.

— Ну и хорошо, — с сомнением пробасил Хагрид. — Так тяните, кому сказано!

Учитывая, что никто не рвался вперед, но и не стремился избежать распределения ввиду бесполезности такой попытки, первая часть урока прошла совершенно мирно.

— А как мы узнаем, к которому нам подходить? — спросил Виктор.

— А они построятся по порядку. Я их за неделю приучил, — объяснил Хагрид. — И вам надо встать по–нормальному. Разбирайте еду, будете совать в кормушки, и вперед!

Выпускники опасливо переглянулись: про еду Хагрид еще ничего не говорил. Однако привычный чан стоял чуть с отдалении, а возле него валялись плошки.

— И когда он успел их приучить? Он же их в лес выпускает, к родителям. Сама видела, загон стоял пустой! — свистящим шепотом проинформировала всех Мелани, пока толпились в очереди, набирая корм.

Ящик выдвигался наподобие ячейки в кассе. Потянуть — открывается с твоей стороны, задвинул — уже с другой. Паучок в ящик при возросших размерах не помещался, кусочки крицы — вполне. Рики решил, что любое живое существо, прежде всего, нуждается в пище, а затем уж — в интеллектуальной беседе, и быстренько транспортировал провиант паучку.

— Ты кто? — успел спросить тот, но, не дождавшись ответа, принялся за еду.

Так Рики в очередной раз убедился, что привыкнуть можно ко всему. Он глядел на жующего акромантула и с трудом вспоминал, что когда-то тот же процесс был ему отвратителен.

— Я друг, — ответил он.

— Тут чисто, — заявил паучок и махнул лапой в сторону Рики. — А там?

— Тут грязно, — ответил Рики и приподнял ногу, демонстрирую свою правдивость с помощью прилипшей к подошве глины, чем заслужил неодобрительный взгляд от стоящей рядом Каролины МакКинли.

В целом, общаться с паучками было вовсе не так трудно и опасно, как он поначалу думал. К концу урока Рики решил, что они совсем как его итальянские родственники: болтливые, любопытные и неугомонные, способные утомить кого угодно. Так что все, кому довелось с ними разговаривать в течение целого урока, возвращались в замок, не произнеся ни единого звука.

— Что такое со всеми вами? — удивлялся за обедом Лео, которому не пришлось пережить ничего подобного.

В общем, к выходным Рики так устал, что вполне охотно отправился в библиотеку, радуясь, что не нужно идти больше никуда. Он провел там два за книгами часа вместе с Лео и Диком, после чего, решив, что пока хватит, они, опять же вместе, покинули библиотеку. И, не успели они отойти далеко, как Рики услышал за спиной настойчивый оклик.

— Макарони, у тебя найдется свободное время?

Вопрос прозвучал более чем утвердительно. Повернувшись на голос, Рики смог убедиться, что, действительно, Виктор настроен весьма решительно. Подошедшая с ним Каролина оглядывалась так, словно ей не хотелось, чтоб на них обратили внимание. Она казалась встревоженной. Определенно, они оба оставили свои занятия в библиотеке, чтобы поговорить с ним при как можно меньшем количестве свидетелей.

— Думаю, да, если это необходимо, — ответил Рики.

Коридор, в целом, был почти пуст. Друзья Рики вопросительно глядели на Чайнсби, и тот вынужден был смириться с тем, что они не уйдут.

— Мисс Блумсберри отстранена от работы, — понизив голос, объявил Виктор.

Прежде всего, Рики подумал: «И почему он теперь считает, что это связано со мной?». Однако, он и сам не исключал, что так и есть.

— Я хочу знать, — заговорил, не дождавшись ответа, Виктор, — не случилось ли чего-нибудь необычного, пока вы гостили у Гризельды Марчбэнкс?

— Ну, я не настолько хорошо знаю обычный образ жизни мисс Блумсберри, но я ничего не заметил, — ответил Рики. — Она уезжала один раз в Министерств по делам, а в остальном вообще не выходила из дома, и вроде бы никакими магическими средствами связи не пользовалась, даже совиной почтой. А что случилось?

Виктор нахмурился. Он не скрывал, что предпочел бы не отвечать на расспросы.

— Я и сам толком не знаю, — все же как бы ответил он. — Но после той истории с матерью Эйвери, когда прямо из Министерства отправили…