Завуч «Слизерина» был таким сам по себе, всегда. Он склонился над учеником, частично заслоняя слабый свет.

— Можете говорить? — уточнил он, в то время как его глаза успели проделать главную работу: просканировать, беседует он все еще с Ричардом Макарони или мало ли что. Рики привык и не слишком возражал, хотя на мгновение взгляд профессора вытащил на поверхность отступивший серый холод.

— Моя рука, — пробормотал Рики. Он попробовал вновь сжать ее, но понял, что не способен на движение.

— Все в порядке с Вашей рукой, — уверил профессор, сердито сверкнув глазами, но, к счастью, не повысив голос. — Слезы феникса подействовали, так что удалось оторвать эту штуку от Вашей ладони. Правда, Поттер едва не попал под весьма занятную форму заклятья подвластья. Об этом Вы тоже забыли предупредить?

«Так Фоукс меня больше не боится?» — у Рики едва хватило сил обрадоваться этой мысли. Зная, что слезы феникса, в принципе, целебны, он мог надеяться, что они оказали общее благотворное воздействие на него, и, вероятно, он скоро поправится. Бессилие не тревожило его сейчас, наоборот, невозможность напряжения позволила, наконец, расслабиться. Он только не решался прикрыть веки, опасаясь, что тогда уже не откроет их.

И лучшим доказательством благоприятного прогноза Рики считал то, что профессор Снейп не расположен его обнадеживать и успокаивать.

— Что за дурь и безответственность?! — прошипел он, не без оснований рассчитывая, что ученик поймет, о чем речь.

— Северус! — упрекнула мадам Помфри слишком громко. Снейп развернулся к ней.

— Прошу прощения, но я обязан вразумлять вверенных мне студентов, — бросил он, не умеряя возмущения. — Если бы слизеринцы взяли за правило так геройствовать, я не вылезал бы из министерских комиссий по чрезвычайным происшествиям. И Поттер!..

— Сэр, — забормотал Рики, немного собравшись с силами; язык ему все же подчинялся. — Я не был уверен… что найду… в перчатках. Чешуя расклеилась. Излучение слабее.

Снейп снова поглядел на него. По взгляду профессора он понял, что тот не верит ни единому его слову, но вполне одобряет попытку оправдаться.

— И поэтому, надо думать, не взял с собой перчатки вовсе, — ядовито напомнил он. — Или просто забыл, во что я скорее поверю. Теперь ведь тебе и глоток покоя не дашь. Мерлин знает, как он подействует, — с едва заметным сожалением констатировал зельевар.

— Вы сумеете заснуть, Ричард? — заботливым шепотом поинтересовалась мадам Помфри.

— Да, — сказал Рики. Он не был в этом уверен, однако такой ответ был, несомненно, самым надежным путем к тому, чтобы его оставили в покое.

— Отдыхайте, — разрешил Снейп и явно вознамерился уходить. — Утром я вернусь. Доброй ночи.

«Да уж. Половина учеников от такой перспективы, как Ваш утренний допрос, сэр, так бы отдохнула», — отметил Рики. Но его на самом деле мало что беспокоило.

Топот и голоса. Рики неохотно разлепил веки, и тотчас ему на ногу опустилось нечто тяжелое. С непривычки солнечный свет резанул по глазам.

— Привет, Ричард, — Мери, никого не спрашивая, заняла единственный стул. Так что Рози, видимо, ничего не оставалось, как расположиться на кровати пациента, а точнее, плюхнуться прямо ему на ногу.

— Дора Нотт говорит, ты отличился, — заявила Гермиона.

— Чем же? — Рики поморгал. От одного их присутствия голова уже начинала гудеть.

— Она говорит, раньше ты хотя бы дожидался конца года, чтоб угодить сюда, — пояснила Рози.

— Как это мило с ее стороны, — пробубнил Рики. Он уже вполне проснулся.

Джим хмурился и поминутно косился на дверь, Мери и Гермиона, сурово — на гриффиндорского приятеля.

— Что это он? — спросил Рики, просто чтобы отвлечь внимание от своей персоны.

— Не обращай внимания, — сказала Мери.

— Он приходить не хотел, — почти одновременно выпалила Рози.

«Не ожидал такой доброты», — удивился Рики, невольно впиваясь взглядом в сына дяди Гарри, за которым раньше не замечал особой чуткости.

— Да, а зачем? Мне все равно про него писать не разрешают! — огрызнулся разочарованный мальчишка, глядя в ответ на Рики. — А спроси тебя, ничего ведь не расскажешь!

— Как тебе не стыдно! — рассердилась Гермиона. — Не навестить раненого товарища только потому, что он не влезает в твою газету!

И она затрясла головой, словно ушам своим не веря.

— А ты мне обещала разузнать, где в «Хогвартсе» больше всего целуются, и до сих пор не сделала! — сердито напомнил ей Джим. — А я тебе полосу удерживаю!