Гарри пододвинул старую подушку к входу из палатки и опустился на неё, он надел все свитера, которые имел, но он все равно дрожал. Темнота поглотила все пройденные часы. Это было поистине невозможным. Он собирался вынуть Кату Мародеров, чтобы посмотреть на точку «Джинни», но только потом вспомнил, что сейчас были Рождественские каникулы, и что она собиралась в это время вернуться в Нору.

Каждое крошечное движение казалось увеличивающимся на просторе леса. Гарри знал, что он должен быть полон животными, но он желал, чтобы они все стали бесшумныбесшумными и безмолвными, чтобы он мог отличить их бег и рыскание от шума, который мог стать следствием других зловещих движений. Он вспомнил звук ползущих часов, которые испортились уже много лет назад, и в этот же миг он услышал его снова, что внутренне испугало его. Их защитные чары работали недели. Почему же они должны испортиться именно в этот момент? И его не могло покинуть ощущение, что что-то изменилось этой ночью.

Несколько раз он вяло подпирал ноющую шею, потому что он стал проваливаться в сон. Он неуклюже привалился к углу палатки. Ночь была такой бархатистой и темной, что он мог не услышать разницу между хлопком Дисаппарации и Аппарации. Он держал свою руку перед лицом, чтобы он мог различить свои пальцы, когда это произойдет.

Яркий свет появился прямо перед ним, двигаясь сквозь деревья. Появившись неизвестно откуда, он с шумом двигался. Свет, казалось, скользил прямо к нему.

Он встал на свои ноги, его голос замерз в горле, и потянулся к палочке Гермионы. Он прикрыл свои глаза, когда свет стал слепить его, деревья казались темными силуэтами, и наконец этот свет приблизился очень близко.

И тогда стало видно, что источник света был за дубом. Это была серебряная лань, сияющая лунным светом и ослепляющая, прокладывая себе путь над землей, до сих пор бесшумно, и не оставляя ни одного следа на прекрасной пушистой поверхности снега. Она направлялась к нему, её красивая голова с большими глазами и длинными ресницами была высоко поднята.

Гарри вглядывался в создание, наполняясь удивлением, не от её необычности, а от её необъяснимой осведомленности. Он чувствовал, что ждал её прихода, но он забыл это, до этого момента, как они встретились. Его желание разбудить Гермиону, до этого очень сильное, ушло. Он готов был поставить свою жизнь, что она пришла к нему и только к нему.

Они вглядывались друг в друга долгое время, а затем она повернулась и начала уходить.

— Нет, — сказал он, и его голос был надломленным, не таким, как обычно, — вернись!

Она продолжила, не торопясь, ступать между деревьями, и вскоре её сияние стало прерываться толстыми темными деревьями. На одну секунду он заколебался. Осторожность прошептала ему, что это может быть ловушкой, соблазном, капканом. Но интуиция, его природный инстинкт сказал ему, что этот путь не связан с Черной Магией. Он отправился в погоню.

Снег оседал под его ногами, но лань бежала без шума, проходя через деревья — она была лишь светом. Она уводила его все глубже и глубже в лес, и он быстро шел, уверенный, что когда она остановиться, она позволит ему приблизиться к себе. И тогда она заговорит и её голос расскажет всё, что ему нужно знать.

В конце концов, она остановилась. Она повернула к нему свою прекрасную голову еще раз. Он перестал бежать, вопросы горели в нем, но когда он открыл губы, чтобы задать их, она исчезла.

Хотя темнота поглотила её всю, её горящее изображение всё еще оставляло след на его сетчатке. Это делало неясным его обзор, даже когда он закрыл глаза, это продолжало дезориентировать его. И в этот момент пришел страх: ведь её присутствие означало безопасность.

— Люмос! — пошептал он, и палочка засветилась.

Отпечаток лани уходил с каждым миганием его глаз, пока он стоял здесь, слушая звуки леса, дальнего потрескивания веточек, приятного хруста снега. Был ли он атакован? Соблазнила ли она его, чтобы отвести в засаду? А может кто-то, кто остановиться вдали, потянется к свету палочки, глядя на него?

Он поднял палочку выше. Никто не бежал к нему, ни она вспышка зеленого света не поразила его из-за дерева. Почему, тогда, она привела его сюда?

Что-то блеснуло при свете палочки, и Гарри завертелся вокруг себя, но то, что там находилось, было маленьким, замороженный пруд, его черная, потрескавшаяся гладь блестела, когда он подносил свою палочку, чтобы рассмотреть его.

Он осторожно прошел немного вперед и посмотрел вниз. Лед отражал его кривую тень и лучи от палочки. Но под толстым мутным слоем льда, словно черепашьим панцирем, блестело что-то еще. Это был серебряный крест.

Его сердце скакнуло в горло: он упал на колени возле края пруда, он поднес под углом свою палочку, чтобы было как можно больше света. На дне что-то вспыхнуло красным. Это меч сверкал рубинами на эфесе. Меч Гриффиндора лежал на дне лесного пруда.

Едва дыша, он пристально поглядел на него. Как это было возможно? Как это могло оказаться здесь, на дне лесного пруда, на месте закрытого лагеря? Кто-то неизвестный знал, что Гермиона была здесь или может лань, похожая на Патронуса, была что-то вроде стража этого пруда? Или меч был положен в пруд именно тогда когда они прибыли сюда? В этом случае, где этот человек, который хотел передать его Гарри? Он снова направил палочку на соседние деревья и кусты, ища человеческие очертания, блеск его глаз, но он никого не видел. Тем не менее, страх немного убавил его веселье, когда он вновь обратил внимание на меч на дне пруда.