Лицо Шимрона слегка вытянулось. "Как точно подгадал Гер-Крон, - подумалось ему, - этот - действительно ворон среди соколов..." Глубоко вздохнул.

– Скажи, - пристально вглядываясь в темные глаза, произнес наместник, - какая нужда толкнула тебя так поступить?

Маргос потупился, услышав подобный вопрос. Не ожидал он этих слов в устах Шимрона. Тем не менее, он нашелся:

– Никакая другая, мой господин, кроме потребности в порядке и благоденствии... А порядок и благоденствие нынче вы только один излучать можете. Не расскажи я вам эту новость, вся пресветлая столица и весь великий Овермун погрузились бы в хаос и бесчинство, умылись бы кровью и слезами... Уповаю на вас, мой господин, ведь я верю, что один только вы и ваше могучее войско могут спасти всех нас от тирании овермунской знати!..

Слышать это Шимрон был не только не готов, ему и не хотелось: Маргос либо не знал, о чем говорил, либо подло лгал, в надежде снискать милость наместника.

– Что ж, - сказал тот, - пусть исполнятся твои речи, мой друг. Однако же, чего-то ты бы хотел за это?

– Если угодно будет господину, - стыдливо опустил глаза, - по окончании сражений наградить меня чином вашего офицера и, если смилостивитесь вы, великий наместник, дать мне землю... те поля, что на севере Калиатры...

– Пусть будет так, ежели не лжешь ты мне...

– Как можно, повелитель!
– отшатнулся тот.

– Но, знаешь ли, Маргос, - протянул Шимрон, - только этих вестей недостаточно. Ты должен дать мне план их действий, если хочешь быть одним из моих генералов.

– Но повелитель, - побледнел предатель, - я не вхожу в высший офицерский состав и не знаю, каковы их планы в точности!..

– Узнай, мой друг!
– развел он руками.
– А пока что, выпей вина...

Наместник разлил вино по кубкам, по тем самым, из которых вчера пил то же вино, что и сегодня с Маргосом. "Раз уж суждено и тебе нанести удар в спину, то побудь немного на моем месте", - подумал предводитель темных. Солдат потянул напиток, помолчал в задумчивости.

– Из доверенного мне и своих собственных соображений, ваше величество, - осторожно сказал он, - мне известно, что в восстании примут участие все полководцы. Я думаю, они поднимут войска в каждой провинции, а потом подтянутся к Калиатре, где нанесут решающий удар. Говорят, мой господин, они не хотят медлить. Они сделают это третьего гер-крона...

– На рассвете, - завершил Шимрон, ухмыльнувшись, и выпил вино до дна.

Глава пятая. Клятва

"Я никогда не клянусь, - сказал он.
– Если клятвы не исполнить, она не даст тебе покоя и в загробном мире"

("Вальдар Дэн-Рованэ Прорайн", записки современника)

К востоку от Калиатры, апельсиновые сады

Аден, сжимая плечи от холодного ветра, терпеливо ждала у своей лошади. Она стояла спиной к заходящему солнцу, и ее нежно-розовое платье для верховой езды сзади казалось ярко-красным, а спереди - почти темным. Белая лошадь позади нее пофыркивала и переступала с ноги на ногу.

Тамерлан тайным сообщением попросил ее явиться к "месту встреч" на закате без всякого сопровождения. Уйти из дворца без конвоя было крайне нелегко. Аден вот уже два дня после смерти отца находилась под строжайшим, впрочем, негласным надзором. Угрюмые молчаливые стражники постоянно дежурили не только за дверьми, но и в пределах ее спальни, ночами пугая своими мертвенно-белыми лицами. Она уже догадывалась, какова их сущность - это замаскированная личная охрана Шимрона. Эти стражники порой не исполняли ее приказов, в особенности, когда дело касалось ее личного пространства и времени.

Где-то среди деревьев послышались гулкие удары копыт о землю. Спустя несколько секунд на одной из дорожек показался вороной конь с всадником в постепенно темнеющей овермунской форме. Всадник замедлил движение, подъехал ближе и спрыгнул.

Тамерлан, сбросив капюшон и маску, чуть улыбнулся. Аден скрестила на груди руки, покачала головой, но тоже улыбнулась в ответ. Только теперь она в полной мере поняла, как давно они не виделись.

– Может, тебе странно это слышать, генерал, но я скучала без твоего назойливого присутствия, - усмехнулась девушка.

Он хмыкнул:

– Нашелся кто-то поназойливее?

Аден кивнула, печально вздохнув.

– Трое стражников, которых ко мне приставил мой... муж...

– Продолжай.

– Они не дают мне спокойно вздохнуть. Я постоянно под контролем, как будто Шимрон боится, что я просто испарюсь... Мне так тяжело!.. Мне не позволяют посетить покои отца, словно я способна его оживить, не позволяют свободно общаться с народом, точно я собираюсь поднять восстание, не позволяют заниматься делами Калиатры, будто я намерена затеять что-то против Шимрона... Мне страшно даже за собственных служанок, и я всех почти уволила. Я как в темнице теперь, просто настоящий заключенный!..