И все-таки они еще раз вышли к дороге и собрали у погибших их документы. Завязали их в платок - получился отдельный емкий узел. Потом Дина вернулась в пристанционное село, зашла в костел, там шла вечерняя служба. Дождавшись ее окончания, она подошла к пану Владиславу и пожилому настоятелю костела.

– Здесь документы убитых у дороги российских солдат, - сказала она им.
– Со­храните до победы. Красная Армия придет - отдайте.

– Я тоже верю в нашу общую победу над германцем, - ответил священник.
– Мы все сделаем как надо. И жолнежей поховаем.

– А куда вы пойдете теперь, пани Дина?
– спросил Владислав.

– В лесу ждет подруга - та самая Софа. Пойдем в Слоним, там ее родители живут. Побудем пока у них, а потом посмотрим. В любом случае необходимо дей­ствовать против немцев.

– Пани Дина настоящая русская патриотка!
– с чувством сказал Владислав.

– Я ни разу не была в России, - сказала Дина, - но знаю, что русские все равно победят этих гадов.

– Пани Дина из белой эмиграции?
– участливо спросил ксендз.

– Я еврейка из Варшавы, - ответила Дина.
– Польша - моя Родина.

Изумление, отразившееся на лицах мужчин, не имело предела.

Часа через два-три девушки шли по ночной дороге, в торбах у них имелся за­пас продуктов, и проводником им был тот самый жвавый парнишка Юзик. Он до­вел их до следующей деревни и передал другим людям с наказом от ксендза. Так, по эстафете, люди довели их почти до самого Слонима. И в один замечательно солнечный день июля девушки увидели на берегу реки Щары удивительно уют­ный, чистый и тихий город Слоним.

2

Несмотря на оккупацию, Михаил Моисеевич решил-таки отметить свой соро­ковой день рождения. Пусть тихо, пусть скромно, но все же чтоб был. Конечно же, никаких гостей. У всех такое горе - война, люди не поймут, еще и осудят. Зачем?

– А у нас двойной праздник, Розочка, - говорил своей милой жене Михаил Моисеевич, сидя в легком белом костюме на плетеном стуле в вишневом садочке с гитарой в руках и мастерски перебирая струны.

– Конечно, Мишенька, - в тон ему отвечала любящая жена, выискивая на столе свободное местечко для очередного блюда. А стол был уже достаточно обильно уставлен весьма аппетитными вещами. Здесь, конечно же, красовалась фарши­рованная щука, форшмак из сельди с яблоками, фаршированные яйца с печенью, жаркое из курицы, грудинка тушеная с грибами, цимес мясной с клецками, туше­ные овощи со шкварками, салат из редиса со сметаной, салат из свежих огурцов, помидоров. Над всем этим изобилием гордо возвышались несколько бутылок ли­кера, вишневой и смородиновой наливки.

Свой домик на берегу канала Огинского, обильный стол в тени уютного виш­невого садочка, любимая жена да дражайшая дочь рядом - и пусть за калиткой нашего сада рушатся империи и проносятся войны, нам-то что за дело?

– «Отвори потихоньку калитку».
– пел Михаил Моисеевич приятным, мяг­ким голосом. Он был большой любитель русских романсов.
– Садитесь же, девоч­ки, садитесь же. Ах, сколько в женщинах милой суеты!

Софа в беленьком платьице, счастливая, сияющая, с торжественным выраже­нием лица говорила с нескрываемым счастьем, обращаясь к отцу:

– Дорогой, милый папка! Поздравляю тебя с днем рождения, желаю здоровья и долгих-долгих лет жизни. Как говорят поляки - сто лят!

– А поцеловать папку, поцеловать?
– радостно, в тон дочери, воскликнул Ми­хаил Моисеевич.

Софа нежно, ласково, торжественно поцеловала отца, а он с удовольствием - ненаглядную доченьку.

– Все, все! Поздравлений хватит. Давай с тобой, Розочка, поцелуемся, а слов не надо. Лучше выпьем наливочки и ликера, - опережая намерение жены произнести поздравительную тираду и запеть «Сто лят», проговорил именинник.

– Кто хотел видеть Ликера?
– Широко улыбаясь, к столу из-за кустов крыжов­ника вышел высокий, крепкий, с приятным открытым лицом молодой человек.
– Я весь в вашем распоряжении, Михаил Моисеевич. Не мог не поздравить столь уважаемого человека. От меня вам подарок по злобе дня, - протягивая ему шикар­ную коробку, перевязанную пышным бантом, говорил он.

– Что там, что?
– вытянула шею Софа, не обращая внимания на самого Ликера. Дина же смотрела на молодого человека с некоторым снисхождением.

– Что, ваша фамилия Ликер?

– Поскольку мы с вами незнакомы, позвольте представиться - Натан Ликер.

– По злобе дня вам бы следовало иметь фамилию Маузер, - строго сказала Дина.

– Это вы о чем?
– с ангельским удивлением произнес молодой человек.
– Не­ужели намекаете на войну? Нет, нет. Я человек сугубо штатский, и у меня очень мирная профессия. Я электрик и радиомастер.

– Диночка, наш Натанчик такой талантливый человек, такой мастер - золотые руки, - проинформировала тетя Роза.
– Он умеет собрать такой приемник, кото­рый сам расскажет и что было, и чего не было.