– У нас получилось? – В словах Игоря было сомнение, его голос был тихим и таким хриплым, как будто он долго и громко кричал, хотя на самом деле за все это время вампир не издал ни звука. – И как я теперь буду чувствовать других? Я же как в коконе.

– Это просто. Сосредоточься на том, кого хочешь услышать, и найдешь его за много километров. Щит защищает тебя от воздействия извне, а не блокирует твои способности. Просто теперь ты не будешь слышать всех вампиров одновременно. Да, кстати, щит можно снять в любое время: просто сверни его опять в маленькую сферу внутри себя. Тренируйся почаще и научишься это делать быстро и без усилий. А со временем привыкнешь к нему как к неотъемлемой части себя.

– Это заняло больше времени, чем я думал. Я с дивана встать не могу, сил совсем нет. Черт, я слаб, как мышь. – Игорь попытался поднять руку, и это простое движение далось ему с большим трудом.

– Не истери, я тебе помогу. – Стаурус прокусил палец и, когда появилась капля крови, протянул его Игорю.

Глаза Игоря загорелись. Капля сверкала и манила, обещая неземное наслаждение. Игорь смотрел на нее, не отводя взгляда, и даже потянулся к ней всем телом, но был остановлен твердой рукой. Стаурус поднес палец к губам Игоря, который слизнул каплю как драгоценную живительную влагу. Сила Владыки потекла по венам, снимая усталость, добавляя энергии и зажигая огонь в крови, наполняя душу и тело блаженством. Игорь боялся, что за этим опять последует расплата и он снова утонет в океане боли, но ничего такого с ним не произошло, поэтому он полностью расслабился, отдаваясь теплым волнам наслаждения.

– Ну как ты себя чувствуешь? – Стаурус все еще сидел на твердом стуле и улыбался.

– Потрясающе. Это как побывать на седьмом небе.

– Где? – переспросил Владыка.

– Тебе не понять.

– Ага, где уж мне, – с обидой хмыкнул Стаурус.

– Не обижайся, просто я не знаю, как передать словами эти чувства. Это такое ощущение, словно ты летишь в свободном падении, пока не раскрылся твой парашют. – По удивленно вытянувшемуся лицу Стауруса он понял, что пример не очень удачный. – Ну это как когда занимаешься любовью с девушкой, которую ты добивался и любил много лет. Так понятно? – Игорь улыбнулся.

– Так понятно. Давай вставай уже, а я пойду кофе сварю и завтрак приготовлю, а то уже утро и я проголодался. – Стаурус стал подниматься со стула, но тут Игорь схватил его за руку и потянул назад.

– Я хотел сказать тебе еще кое-что. – Игорь вздохнул и отвел взгляд. Это решение далось ему нелегко, но он понимал, что так будет честно по отношению к самому себе и к Ирэн. – Я поговорю с ней. – Рука Стауруса, за которую все еще держал Игорь, напряглась. – Я поговорю с Ирэн и объясню, что с предложением руки и сердца я поторопился, – почти шепотом сказал Игорь.

– Спасибо.

– Не спеши благодарить. Я поговорю с ней, но от своих намерений не отказываюсь. Я люблю ее и просто не хочу осложнять ей жизнь. Пусть она спокойно разберется в своих чувствах и примет правильное решение, выбрав одного из нас. – Игорь посмотрел на Стауруса. – И если она выберет меня, обещай, что оставишь ее и не будешь мешать.

Во взгляде вампира было столько решимости, что Стаурус не смог прямо сейчас сказать ему, что не откажется от Ирэн. Просто не сможет: не хватит сил. Он лучше умрет, чем снова ее потеряет. Он сделает все возможное и невозможное, чтобы добиться ее любви.

Игорь смотрел в его аметистовые глаза и, кажется, начинал это понимать.

– Ты правда так ее любишь? – тихо спросил он.

– Люблю? Это слово не может в полной мере передать то, что я чувствую к ней. Это большое счастье, если высший находит своего истинного спутника, свою пару. Он или она могут прожить всю долгую жизнь, так и не встретив свою любовь. Но нас мало, поэтому мы все равно заводим другие семьи, рожаем детей, хотя от таких связей дети бывают редко, и браком такие отношения не зовут. И все равно мы ждем и надеемся найти свою единственную любовь, человека, с которым сможем разделить это чувство. Поэтому Ирэн не просто смысл моей жизни, она и есть моя жизнь. После ее смерти я хотел уйти вслед за ней, и не сделал этого только потому, что знал, что она переродится и я смогу ее найти и вернуть. Вот поэтому мне очень жаль тебя, и обещать я тебе ничего не могу. Я искренне надеюсь, что она не твоя истинная любовь, иначе ты будешь страдать до самой смерти. Знаешь, даром Ирэн было не только видеть переродившихся и знать, кем они были в прошлой жизни, но и видеть истинных. Поэтому она очень важна для моей расы, и я не уйду без нее, даже если она и откажет мне.

– Нужно быть очень сильным, чтобы уметь ждать так долго. Я всегда считал, что нет вещи более ненадежной, чем человеческое сердце. Я никогда не любил так сильно, как ты. Поэтому не совсем могу понять тебя и твои чувства. Но быть способным на такое – это просто поразительно.

– Возможно, тебе будет легче в это поверить и понять, если ты вспомнишь, что я не человек, а значит, и сердце у меня не совсем человеческое. – Стаурус горько усмехнулся и поднялся наконец со своего стула. Он осторожно размял затекшие мышцы и вышел из комнаты, оставляя Игоря наедине с грустными мыслями.

Неожиданно для себя Игорь понял, что эту битву ему тоже не выиграть. Вот так за два дня он дважды потерпел поражение от одного и того же человека. Где-то в глубине души он понимал, что Ирэн никогда не любила его. Он чувствовал, что Стаурус прав, но не хотел с этим мириться. Но если она полюбит Стауруса, то Игорю остается только с достоинством уйти в тень и постараться наладить свою жизнь, правда уже без нее. Он сможет ее отпустить, он должен ее отпустить, он постарается ее отпустить…

Игорь все еще лежал на диване и смотрел в потолок, пытаясь разобраться в своих чувствах, когда до него донесся запах кофе и яичницы. Он принадлежал к породе тех людей, которые не могли долго топтаться на одном месте, обдумывая проблему снова и снова. Судьба сама расставит все по своим местам, и спорить с ней Игорь не хотел и не любил. Его золотое правило гласило, что все, что ни делается, – все к лучшему. Даже если выбор тебе не понравится, со временем ты поймешь, что в данной ситуации он был действительно лучшим. Это правило помогало ему на протяжении всей его долгой и нелегкой жизни.