– Ушли? – незаметно поглядывая по сторонам, спросил Гром. – Надо же, первый раз в своей жизни такое видел. Что это была за дыра? В другой мир?

– Они еще вернутся? – перебил его Нель.

– Не думаю, – с сомнением покачал головой Шериан. – У них было задание, они его выполнили.

– Ты действительно разговаривал с этим зверьем?! – воззрился на него Арий. – А я думал, померещилось.

– Они не звери, скорее всего просто хорошие наемники, – мягко возразил Шериан. – У них своя жизнь, у вас своя, но иногда интересы скрещиваются и тогда кто-то должен умереть.

– Да ну, – недоверчиво прищурился Нель, – интересная мысль… Эй, ребята – окликнул он стражей. – Вы тут оглядите окрестности, и вообще, побродите-ка лучше до утра. Если что – подайте знак.

Холодный взгляд коснулся лиц дружинников:

– А мы к князю. Немедленно.

– …Ну вот и все, – закончил Гром.

Стоящий рядом молодой дружинник торопливо кивнул, преданно глядя на него большими, словно удивленными глазами, и восторженно покосился на бледного воина с иссиня-черными волосами до плеч.

– Значит, миром разошлись, – прохладно заметил Грили и досадливо поморщился.

Шериан едва сдержал легкую насмешливую улыбку. Жаль, но князь, кажется так и не понял, какой угрозы избежал. Тени могли и, если б не чей-то приказ, оставили бы этот город мертвым раз и навсегда.

Но вслух он сказал другое:

– Боюсь, князь, ни я, ни кто-либо другой не остановили бы их. Я упоминал, что раньше встречался с тенями, но они были… другими. Причем не только по Силе, но даже по сущности. Может, это и к лучшему, что все так вышло.

– Может и так, – неохотно согласился князь. – В любом случае я рад, что все закончилось…хотя бы на время. Спасибо, Шериан. Я знаю, что ты мог бы этого не делать.

– Не мог, – ответил он, – это было бы подлостью.

– В самом деле? – приподнял брови Грили. – А мне казалось, что западные земли только на том и основаны, что на грязном колдовстве, интригах, изворотливой подлости и хаосе.

– Хорошие люди есть везде, – серьезно ответил Шериан. – Например, император Краен. – Князь поморщился при упоминании этого имени. – Просто иногда все мы совершаем ошибки, пытаемся сделать как лучше, а в итоге все летит к чертям. Бывает трудно осознать, что именно изменило первоначальную цель. Да я и сам не уверен, как стану действовать в сложной ситуации, смогу ли вовремя становиться. – Он печально улыбнулся, памятуя о силе, стоящей выше его желаний – силе жажды теней.

– Сможешь, – дружелюбно ответил князь, и из его глаз ушла напряженность. – Знаешь, Шериан, я тоже кое-что понял. Не все чужестранцы одинаковы. Тебе я буду рад всегда. А насчет Краена… Ты говоришь так, словно знаком с ним лично и достаточно долго?

– Три года, – негромко произнес он.

– Я слышал, что там происходит, – медленно проговорил Грили, вмиг уловив всю недосказанность. – Ты вернешься туда, Шериан. Не сейчас, еще слишком рано, но ты возвратишься к своему императору, пусть даже для того, чтобы принять его последний вздох. И когда тебе надо будет куда-нибудь уйти, приезжай сюда.

– Благодарю, князь, – поклонился Шериан, чувствуя, как на душе стало необыкновенно легко. – Ваши земли – словно иной уютный мир, и я никогда еще не чувствовал себя настолько дома, как здесь.

"Разве что в Ризморе", – пронеслось в голове.

– Ну вот видишь, Шериан, – улыбнулся князь, – какое сегодня знаменательное событие. В кои-то веки нашли общий язык человек с западных земель и человек с восточных. Это надо отметить.

Грили протянул ему тяжелый золотой кубок, доверху наполненный терпким вином.

– Присоединяйтесь, друзья, – позвал он застывших как истуканы воинов, судорожно пытающихся уложить все сказанное в одну ровную линию.

При словах князя их лица просветлели, дружинники слитно шагнули вперед, и теплая комната сразу же напиталась веселыми мужскими голосами, смехом и чуть хмельным радушием.

Дни и ночи относительного затишья пошли упругим шагом. Жизнь налаживалась, возвращаясь в свой обычный круговорот. Время бежало быстрой струйкой золотистого песка меж пальцев, но если восточные земли обрели покой, то западные все сильнее шатались, словно что-то подрывало их незримые устои, пусть не такие осязаемые, как за морем, но не менее крепкие. То, что должно было стать великой империей, рассыпалось в своем основании, медленно, но неотвратимо. Пусть пока еще это не было заметно, но уже давало крохотные разрушительные трещинки, все более расширяющиеся кверху. Но это сейчас. Никто не знал, что в скором времени они сгладятся и исчезнут, а жизнь станет совсем другой.

Волки тихо рыскали по ночам, вливаясь в обычный ритм опасной жизни. Их глаза уже обрели былую зоркость, пальцы крепко сжимали тонкие отточенные лезвия. Они были такой же неотвратимой частью любого города, как и его нищие кварталы. Все, чего они хотели – это лучшей доли, и добивались ее каждый по-своему. С презрением смотрели они на тех, кто лишь жаловался на судьбу, ничего не предпринимая, чтобы вырваться из бездонной сырой ямы.

Все, во что они верили, это в превосходство ночи над днем. Ее гибкость, ум, вечная молодость и притяжение всегда находили сторонников, готовых служить ей. Не было бы тьмы – рухнул свет, потому что нет добра без зла, есть те, кто не желает этого видеть. Ночь – это взлет, день – всегда падение.