Я опомнился, сбросил с себя наваждение, наведённое видом сверкающего морского покоя, и кинулся по улице вниз, следом за повозкой Рагуна, уходящей к порту.

Загар весело громыхал копытами по булыжнику мостовой — ему было легко тащить повозку вниз, приходилось сдерживать его и подстраховывать от того, чтобы не укатиться вниз и не вынести вход на портовую территорию.

Въезд в порт тоже был платным — по три монеты с человека, и десять с загара. Покрасневший от лихорадки купец, блестя больными глазами, нецензурно ругался, под хихиканье своих шальных дочек, заявивших, что очень благодарны папе за новые слова, которые они узнали — они их обязательно возьмут на вооружение.

Купцу же было не до смеха — его трясло, кидало то в холод, то в жар, и держался он только на своей воле, оказавшейся железной. Я даже выговорил его дочкам за то, что они так легкомысленно относятся к отцу и к его болезни — вместо того, чтобы поддерживать его и заботиться о нём.

Рила на это мне сказала, что её отец её крепкий ствол железного дерева, и перенесёт, как и переносил раньше, и не такие раны и болезни. Он так лучше переносит болезнь, когда её как бы не замечают, а если начать его жалеть и сюсюкать над ним, он растечётся и тут же сядет на шею, как уже бывало.

Въехав на территорию порта, мы потащились в дальний угол, к стоящему особняком длинному «ангару», на котором было написано на имперском языке «Пряности Мадурга! Лучшие в Империи!»

Я научился читать за эти полтора года вполне недурно, как и писать — сам настоял, чтобы Варган меня обучил. Воинские искусства само собой, но без грамоты человек просто полудурок.

Рила направила фургон к входу в ангар, где уже потирал руки высокий мужчина в яркой пятнистой ткани, опоясывающей его бёдра. Чёрные, с проседью волосы были напомажены, а усы завиты вверх стрелками, как у Сальвадора Дали. Личность была живописная — у нас таких называют метросексуалы. А иногда и по другому...

— Ооооо! Кого я вижу! Мой друг Рагун! И его прекрасные дочки! Оооо! Как я рад! Скорее, скорее сгружайте ваши товары, я вас давно жду! Корабль отплывает сегодня в полдень, а нам ещё нужно погрузить ваши мешочки!

— Погоди сгружать, Мадург! — прервала славословия «красавца» Рила — пойдём-ка, обсудим цену. В прошлый раз ты остался нам должен пятьсот монет. Я ещё сомневаюсь, что нам стоит с тобой иметь дело.

— Что ты, что ты! — неподдельно испугался Мадург — у меня на этот товар уже заказ! Я задержал корабль ради вас — как так не иметь дело! Пойдём, обсудим! Я всё оплачу, как договаривались!

Рила и Мадург скрылись внутри ангара, а купец, неожиданно, подмигнул мне глазом и сказал:

— Сейчас она вывернет его наизнанку — а то, вечно — денег недодаст, товар уценит, всё норовит нас обмануть. Она молодец у меня, правда, если бы не она, нам бы худо пришлось. В кого только такая оборотистая — непонятно. Нагуляла, что ли, её мамаша. Только тссс! Я тебе ничего не говорил, и её не хвалил! А то совсем на шею сядет!

Я посмеялся про себя — забавно, часто всё выглядит не так, как выглядит на первый взгляд. Люди часто хотят представить из себя тех, кем на самом деле не являются. Как это назвать? Лицемерие? Наверное...но, только, это вторая натура человека.

Наконец, из дверей ангара появилась довольная, сияющая Рила и какой-то встрёпанный Мадург, с будто увядшими усиками.

— Всё, мы договорились — объявила Рила — Манагер, пошли со мной — сейчас нам выдадут наши деньги, а потом, помолясь богам, и начнём разгрузку товара.

— Ты что?! Не доверяешь МНЕ?! — вскипел Мадург, изображая вселенскую оскорблённость

— Не-а — с усмешкой заявила Рила — давай не будет тут разыгрывать представлений. Я сама тебе могу сходу десяток сцен изобразить. Пошли — рассчитаешься, и тут же сгрузим товар. Ты знаешь, что мы никогда не обманываем, товар лучшего качества, отвечаю. Давай, давай, поторапливайся — у меня отец вон ранен, ему к лекарю надо, а ты время тянешь.

Мадург развёл руками, как бы сдаваясь настырной девке, и мы прошли внутрь огромного склада, забитого какими-то ящиками, мешками, кувшинами. По дороге Рила негромко мне сказала:

— Торгует редкостями — редкими тканями, украшениями, пряностями. Выжига — ещё тот. Всё время норовит надуть — то денег недодаст, то товар уценит, скажет, что он не стоит тех денег, что договаривались, то ещё какую-то гадость подложит. Приходится с ним работать — не везти же товар на Арзум самим!

— А почему самим не везти?

Рила как будто споткнулась:

— Хмм...и правда — почему не везти? Надо искать покупателя там, на месте — ехать на Арзум, договариваться, нанимать корабль. Не так всё просто. Ладно — сейчас я буду считать деньги, а ты следи, чтобы Мадург и его подручные не попёрли ни одного мешочка — с них станется!

Пересчёт монет не занял много времени, делалось это так: Рила пересчитала деньги в одном мешочке, потом положила его на чашку весов, по типу безмена, все же остальные мешочки, по очереди, водружала на другую чашку, кроме одного, неполного, его тоже пришлось пересчитать. Мешочков оказалось довольно много, видимо этот бизнес был довольно прибыльным.