– А страсть эта всегда под градусом ходит. Алкоголизм прозывается. Слыхали про такую болезнь?

– А то, – кивнул Серафим.

– Работал я маленьким начальником в сфере снабжения электроникой всякой, радиотехникой, и с вышестоящим руководством да с просителями приходилось часто чарку держать. Ну, и согнулся я через пяток лет. Меньше даже. А был у меня друг. Ветеринаром в зоопарке работал, а затем вдруг в село уехал трудиться при агропромышленном комплексе. Коровы, лошади, свиньи, бараны, козы, птица всякая под его попечением ходила. Съезжались редко, затем и вовсе перестали. Да как-то раз приехал мой Василий на похороны старшей сестры – от рака сгорела, и со мной опосля повстречался.

Михаил Натанович куснул пряник, пожевал, запил чаем. Ребята ждали.

– Увидал он меня среди дорогих бутылок из-под коньяка, бренди, вермута, виски, за голову хватился: что, мол, дурак-человек, ты с собою творишь? А у меня тогда ни жены, ни детей не имелось: некогда было семьёй обзаводиться, всё богатства искал.

– Нашли? – спросил Серафим.

– А целую котомку нашёл, как же!

Галайда рассмеялся.

– Но это позже. Сперва друг мой Василий схватил меня в охапку, отдраил, да и схитничал.

– Чего? – не понял Enter.

– Похитил, понимаешь, меня из города, в деревню свою уволок. Представляете?

– А работа? Килдык ей? – спросил Enter.

– Чего?

– Ну, уволили?

– Уволили потом, позже.

– А что в деревне? – сказал Серафим. – Он вас в церковь повёл?

– Сперва мёдом, молоком отпаивал, потом в хлев потащил, вилы дал, лопату, заставил всё там вычищать, прибирать, – охотно рассказал Галайда. – На сенокос отправил, на картошку. Продыху, в общем, ни дня не давал. А в воскресенье дал чистую рубаху, чистые штаны и, толкая, подталкивая, затащил в храм Воскресения Христова.

– Зд'oрово! – искренне восхитился Серафим. – И всё? Перестали пить?

– Вот честное слово, перестал! – рассмеялся Галайда так заразительно, что его помощники рассмеялись с ним вместе. – Отшибло напрочь! Будто кто по башке палкой огрел и дурь выбил! Прекратил я, парни, спиртное употреблять, и до сих пор не могу. Вот как друг-то мой из болота меня за волосы вытащил, а?

– Как барона Мюнхгаузена! – вспомнил Серафим.

Денис тоже вспомнил Мюнхгаузена: смотрел в детстве мультик про его приключения. Враль известный.

– Из любого болота друг выдерет, – задумчиво произнёс Галайда и налил всем по второму стакану чая. – Пейте, да продолжим работу…

Глава 14. ПОЯВЛЕНИЕ НАДИ ЛЯШКО

Часа два они трудились, а потом Михаил Натанович снова угостил помощников чаем – напоследок. Когда пили, вдруг сказал:

– Денис, а ты из какой школы будешь, из шестьдесят восьмой?

– Из неё. А чё?

– Много от вас присылают, – объяснил Галайда. – Пятого, поди, с начала учебного года. Как проклятая, школа ваша. Или вы омбудсмену чем не угодили, что она фальшивые дела стряпает?

– Не в курсе, – оторопел Денис. – А кто тут из нашей школы?

Услышал две фамилии – пожал плечами: не знал таких. А третья резанула. Надька Ляшко. Ну, и ну… Она-то здесь за что? Такая вся положительная!

– А её-то какой редьки сюда запихали? – воззрился Денис на кладовщика. – Воще в отпаде.

– Что-что? – перепросил Галайда, тая в морщинках усмешку. – Лексикон у тебя, сынок, отсталый какой-то. Ты будто в школе не учился, в городе не живал, и мама у тебя из бывших заключённых или алкоголиков. А? Нет ведь?

– Да все так бают, – стал защищаться Enter.

– Ну, коли ты – как все, рыжий таракан, тогда упрёк снимаю.

– Я не таракан, – набычился Enter. – Я их топтал и топтать буду. Чего пристали?!

– Да жалко мне тебя, Дениска, – вздохнул Галайда.

– Чего меня жалеть? Я не сявка, – проворчал Enter.

– Так ведь не хочу жалеть, а жалится, понимаешь, – снова вздохнул Галайда и развёл руками. – Глупый ты ещё, и сердце у тебя, как у чижа.

– Чего это – у чижа? – обиделся Enter.

– Такое же пугливое… Ну, отрок, а ответить на твой вопрос – почему Надя Ляшко здесь, я не могу. Мне её личное дело не давали.

– А ты сам у неё спроси, – подал голос Серафим. – Подойди да спроси.

– Действительно, – поддакнул Галайда.

Надю Enter узрел назавтра, после обеда. Она была испугана и подавлена, совсем не похожая на себя. Enter улучил момент, подобрался к ней, тронул за плечо. Она сильно вздрогнула, обернулась, широко раскрыв заблестевшие от слёз глаза.

– Денис! – охнула, сморщила чистый лоб. – Вот ты где! И меня загребли, представляешь?!