И он стал пастухом чабаном горных стад отар и сложил свил кибитку гнездо из камней у подножья горы Фан-Ягноб…

И тут стали мы жить, дышать, уповать, воспоминать…

Блаженно было в горах струящихся пустынных…

Но!..

…Но мучили отца пьяные вольные дальные повырубленные насмерть бессарабские виноградники юности его и искал он тех бражных бренных сластей утех странствий молодого крутого тела и пьяной цыганской души…

И тогда тайно в горах на солнечных склонах он стал сеять индийскую коноплю…

И ранней весною стал бродить бегать в цветущих пыльцовых коноплях и вбирать телом потом своим пыльцу жгучую а из нее творить анашу и курить ее из турецкого кальяна древнего…

Тогда на отца моего донесли в город Джимма-Курган, предали его и отняли у него посевы тайные его и поставили там солдат-охранников с карабинами…

Тогда отец стал посылать меня в конопли духмяные пьяные цветущие и собирать соскребать с меня пьяные пыльцовые урожаи…

И я была нагой девочкой бегущей в пьяных слепых спелых сладких пыльцах и конопля была более двух метров в высоту и не видно в ней меня было…

И я там тайно нагая бегала резвилась и собирала воровала пыльцу для родного отца моего Пифагора-Динария-Холмурада-Мазара…

И я была девочка мала нага быстра прозрачна в высоких коноплях и солдаты не могли поймать меня…

Айя!..

Но потом я стала дева вольная нага туга и там в пьяных коноплях я быстро созрела налилась поднялась и охранники увидели меня и алчно охотились за мной…

И ныне охотятся…

И хотят разъять разбить мой бутон о двух жасминовых лепестках…

И хотят убить меня, мой речной брат!..

…И Мария-Динария улыбается мне и шепчет далее…

— И тогда мой отец чабан бросил оставил разлюбил забыл стада свои.

И он брал свежую анашу и турецкий кальян и ветхую бурку и залезал по чабаньим козьим тропам на вершину горы Фан-Ягноб…

И там кутался прятался в бурку и долгие дни и ночи сидел там среди близких облаков снежных альпийских и курил кальян и глядел в небеса, где плавали орлы-бородачи и грифы-ягнятники стервятники…

…И однажды ветер содвинул его с вершины и подержал воздвиг над горами, а потом осторожно задумчиво повлёк, понес, понес…

А потом он стал летать над горой Фан-Ягноб как орлы и грифы…

…Вначале он робко летал, пользуясь весенними токами ветрами, идущими с Гималаев на Русь, ветрами, которые насылали великие бессмертные ламы хутухты мудрецы Тибета, но потом он стал летать смелее и дальше над Фан-Ягнобскими и Рамитскими горными хребтами…

От долгого курения анаши он стал сухим и желтым как абрикосовый осенний лист и его легко носило воздушными потоками и он подолгу летал парил висел витал над горами.

Цыгане тысячелетиями бродят по земле, но это был первый цыган пернатый!..

…Ай, чавелы!.. И что ж я тысячелетья ползал как червь, а теперь как птица летаю — да никто меня не видит, не знает, как Гагарина!..

Да!.. Айххха!..

…Вначале орлы-бородачи и грифы-стервятники нападали на него, потому что он нарушал их охотничьи жизненные ареалы, территории, угодья, рубежи, пространства, и он яростно отбивался от них хунзахским кинжалом, который брал с собой в небеса.

Но потом он починил свою среброструнную хитару и стал брать её с собой в небо и играл на ней старинные бессарабские мелодии и пел в небесах…

И орлы и грифы стали слушать его, внимать его божественным трепетливым блаженным струнам и теперь ждали, когда он полетит над горами…

И плавали за ним и табунились кружили вились вокруг него и блаженно засыпали на крылах в небесах от его дивной хитары…

И только желтый смутный запах анаши раздражал пугал их вначале на небесных чистых дорогах кислородных пространствах первозданных, но потом они привыкли к этому тошному сладко-сонному медоточивому слезному запаху, чтобы слушать божественную хитару.

Ведь птицы издревле любят музыку.

И много лет Пифагор-Динарий-Холмурад-Мазар летал носился парил плавал блаженный над горами Фан-Ягноб, над предгорьями Тянь-Шаня и Джунгарского Ала-Тоо с курящимся кальяном своим и сладостной серебряной хитарой и в древней бурке своей, которая надувалась веселыми ветрами и носила высоко Пифагора-Мазара…

И он летал над тучами, в первобытных струящихся небесах, где нет ни дождей, ни снегов, а есть вечное солнце и вечные звезды…