Кейт так и сидела с тех пор, как Коннор оставил ее, съежившись в кресле у камина, сложив руки на груди. Слезы давно иссякли. Она не вернулась домой. И это все еще причиняло боль. Очень сильную боль. 

Доказательство. Прошлая ночь была всего лишь способом добыть доказательство свершения брака. Время, что они провели вместе, близость, которую разделили – все это ничего для него не значило. Маленький спектакль для его короля и каких-то загадочных «них», которые прибыли проверить, на самом деле проверить - свершилось или нет - чтобы потом объявить об этом во всеуслышание. 

Хотя это ее вина, вновь ее вина. Прошлым вечером Коннор пытался сказать ей, объяснить свои чувства к женщинам. Даже пытался отговорить от опрометчивого решения спать с ним, напомнил ей, что его долг защищать ее. А она решила не обращать на все это внимания, полностью уверенная, что больше никогда его не увидит. 

Но она увидела его опять, и он оскорбил ее, роясь в покрывалах в поисках своих доказательств, своего трофея, чтобы выставить то, что они совершили, напоказ всему миру. 

И что теперь? Почему она все еще здесь? Кейтлин отчаянно хотела поговорить с Розалин. Она должна сказать, что делать дальше. Розалин не возвращалась в замок – по крайней мере, ее еще не было около часа назад, когда Маргарет меняла постельное белье. 

Это было поистине ужасно. Маргарет торопливо меняла покрывала на кровати, немного поколебавшись, пыталась заставить ее поесть, сочувственно предлагала приготовить горячую ванну, чтобы она могла омыть ее «бедное маленькое» тело. И наконец, со сноровкой смахнула все столь важные для Коннора улики успешного свершения их брака. 

Кейт хотела свернуться калачиком на кровати и погрузиться в свою боль, в свой стыд, но не знала, сможет ли вообще лечь обратно в эту постель. Прошлой ночью та казалась раем, местом, выделяющимся из всего мира, местом, где Коннор доверился ей и открыл свои чувства. Кейт надеялась, что он верит ей, заботится о ней. Она глупо не обращала внимания на то, что он говорил, позволила себе мечтать, что он может любить ее. 

Раздался едва различимый стук в дверь, и вошла Розалин, отвлекая Кейтлин от ее мрачных мыслей. 

– Наялл сказал, ты хотела меня видеть. Что случилось? – спросила она, входя в комнату. 

– Я все еще здесь. 

– Да. Ты все еще тут. – подтвердила Розалин, одарив ее вопросительным взглядом. 

– Я все еще тут. Я выполнила все, что должна была. Я вышла замуж. Коннор остается дома, Маири спасена. Мое задание выполнено. Я даже носила весь вечер ожерелье. Почему меня все еще не отправили в мое время? – Кейт поднялась с кресла и и направилась к Розалин, которая еще стояла у двери. – Я не понимаю. 

Розалин взяла ее за руку и провела обратно к креслам, где села рядом с ней. 

– Ожерелье с этим ничего не поделает, Кейт. Магия действует по собственной воле. Ожерелье просто помогало магии, указывая Коннору дорогу к тебе. – Она печально покачала головой. – Ты все еще здесь, потому что не сделала всего, о чем просила. Прежде чем магия сработает, должно быть выполнено абсолютно все. 

– Но я все сделала. Я просила исполнить предназначение: выйти замуж, спасти Маири, благополучно вернуться домой. 

Кейт в замешательстве тряхнула головой. 

– А потом я повязала лоскут на дерево, и… - Она замолчала на полуслове. Ее глаза округлились, и, прижав руку ко рту, Кейт застонала. – О нет. 

Она вскочила на ноги и заметалась по комнате. 

– Нет, нет, это не может быть последним долгом. Только не настоящая любовь. Не говори мне, что я все еще здесь именно из-за этого. 

– Боюсь, что так. – Розалин сочувственно кивнула и похлопала по стоящему рядом креслу, призывая Кейтлин вернуться на свое место. 

– Тогда вот что, мы просто должны вернуться обратно, - Кейт села. – В вашу Долину Фейри. Тебе нужно всего лишь поговорить с ними. Объяснить, что этого никогда не произойдет. Мне необходимо вернуться домой. Я должна уйти отсюда. 

– Возвращение в Долину не поможет тебе. Боюсь, магия действует по-другому. Не в моей власти изменить то, о чем просили в тот день. 

– Отлично, тогда как работает магия? У тебя же хватило сил перенести меня сюда. 

Отчаянье затуманило ее разум. Должен быть способ. Она не может остаться здесь, сталкиваться с Коннором каждый день, зная, что он думает о ней. 

– Ты должна попытаться понять пути магии. Мои способности не так сильны как у других. Моя мать, например, была могущественнее, чем я. Мы, дочери Долины, отмечены с рождения. Чем светлее метка, тем меньше магии мы можем использовать. Впервые мы пользуемся магией, когда приходим в Долину наших матерей, и просим узреть в нас дочь Фейри. Если у нас есть метка, Фейри говорят с нами и наделяют силой. И потом мы можем… делать кое-что. – Розалин пожала плечами. – Объяснить непросто. Так как сила принадлежит Фейри, они наделяют нас ею лишь на время, и чаще всего она действует так, как хочется им, а не так, как планируем мы.