– Я три стрелы на него потратил да, кажется, промахнулся… - виновато ответил Узлюк.

– Три с-стрелы?! – возмутился хан, кладя пальцы на рукоять сабли.
– И что ты за воин? Кого не надо – убиваешь, в кого надо – не попадаешь! Сторожить в свою с-смену не хочешь… Не-ет, мне больше не нужен такой воин!

– Хан, я…

Пытаясь оправдаться, Узлюк принялся отталкивать тоже умолявшего о пощаде Тупларя, разве что на спину тому не залез… И тут Белдуз со словами: «Ох-х, и надоели вы мне – оба!», неожиданно выхватив саблю, резким и сильным выпадом пронзил их обоих так, что острие показалось из спины глуповатого половца…

Вытащив рывком назад саблю, Белдуз старательно отер ее об одежду Узлюка и спросил:

– Понял теперь, как надо – двоих одним ударом?

– П-понял… - кивнул тот и рухнул на землю.

А охнувший Тупларь только успел прошептать:

– И я понял… Ч-человек - собака…

И медленно сполз к ногам хана.

Белдуз, словно ни в чем не бывало, перешагнув через тела убитых, направился к костру и вдруг ахнул:

– А купеч-ческий сын… Златослав где? Тоже с-сбежал?

– Нет! Этот на месте остался! – успокаивающе заметил Куман. – Я уже проверил – лежит!

Хан торопливыми шажками проскрипел по снегу и склонился над приподнявшим голову Славкой:

– И, правда, лежиш-шь! А ведь тоже мог убежать! Значит, правду с-сказал! – не замечая, как горят ненавистью в темноте глаза отрока, радостно сказал он и с заботой поинтересовался: - Что это ты – уже траву от голода жуеш-шь? Эй, вы, - приказал он обступившим их воинам, - развяж-жите его и дайте поесть! Теперь он наш-ш! И в Степь! С-скорее - в Степь! Пока Мономах-х и, правда, с-сюда не пож-жаловал!

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Спасительная сень

Глава первая

Желтая папка

1

– Человека? Убить?..
– в ужасе переспросила Лена. – И… кого же?

Рано утром Лена принесла завтрак – пару вареных яиц, хлеб, икру из свежих кабачков, разложила все это на столе и, как ни в чем не бывало, сказала Стасу:

– Я на тебя уже не сержусь! Хотя, конечно, ты мог бы мне все рассказать…

Стас подсел к столу и виновато поднял на нее глаза:

– Во-первых, ты могла не согласиться, а сам я не знал, где находится камень, под которым Ванька нашел настоящую грамоту.

– Могла… - подумав, отозвалась Лена. – И даже наверняка бы не согласилась.

– Вот видишь… А, во-вторых, могла проболтаться.

– И это точно…

– И, наконец, в-третьих, согласно моему плану, главным было то, чтобы Ванька поверил тебе. Чтобы ни в чем не усомнился!

– Да, тут ты преуспел! – усмехнулась Лена.
– Я и вправду подумала, что ты эту грамоту нашел. Одного только не могла понять – когда? А потом вспомнила, что ты что-то во дворе искал, когда я к тебе заходила, и решила: вот тогда и нашел! Ну, а потом захотел переуступить ее брату. Только я никак не ожидала, что он окажется таким, когда на него свалится нечаянное богатство. Правду люди говорят, что человека проверяют богатством и славой!

– Еще властью!

Стас принялся за завтрак и, не переставая жевать, сказал:

– Сама по себе задумка, по-моему, была верной. – Он выждал паузу - не поправит ли Лена это слова на «скверной» - и, не дождавшись, уже увереннее продолжал: - Ваньку действительно нужно было спасать. В таких случаях, это я тебе как сын врача говорю, применяется так называемая шоковая терапия.

– Все так, - согласилась Лена и зябко передернула плечами.
– Только у нас с тобой получилась не шоковая терапия, а ожоговая! До сих пор еще жутко становится! А когда вспомню лицо Владимира Всеволодовича, догадавшегося о подделке, так вообще просто не по себе…

– Ты думаешь, мне было легче? – с горечью усмехнулся Стас.
– Я ведь все это, после небольшого воспитательного процесса, в шутку хотел обратить. А он возьми да позвони Владимиру Всеволодовичу! И тот сразу свой телефон отключил! Представляю, каково ему до сих пор…

Лена, убирая со стола посуду, осторожно дотронулась до руки Стаса:

– Ничего, он умный и очень тактичный! Наверняка все уже понял и без следа простил. И я на тебя ничуточки не в обиде. Ты же ведь брату моему хотел помочь. А вот Ванька сейчас…