Въ душ молодой сестры шевельнулась боязнь, что-бы окончательное ршеніе не последовало въ собственномъ дом несчастнаго человка.

Къ счастію тетушка не замтила непростительной выходки Флоры и вышла въ другую комнату, посл того, какъ Кети съ благодарностью взяла съ подноса чашку чая.

Вечерняя заря постепенно блднла, комната погрузилась въ полу-свтъ и только послдніе лучи слабо освщали молодую даму возл окна.

Больная становилась безпокойне; она нетерпливо дергала свое зеленое одяло и видимо старалась сбросить его съ себя.

Кети поспшно подошла къ постели и замнила шелковое одяло блымъ пикейнымъ.

– Теперь отлично, – простонала Генріэтта, – не кладите его больше, а то я задохнусь подъ ядовитымъ шелкомъ. Бабушка такъ же фальшива какъ ея другъ медицинскій совтникъ. Я прибью его, если онъ еще разъ осмлится трогать мою грудь. – Она привстала и взяла Кети за руку.

– Берегись его, и ты Брукъ, берегись бабушки и той, которая куритъ сигары и здитъ на бшенныхъ лошадяхъ, потому что ты запретилъ ей это; она самая фальшивая.

– Вотъ такъ логика! – сказала Флора съ злобною улыбкою, прижимаясь къ мягкой спинк кресла.

Необъяснимый страхъ почувствовала бдная Кети, стоя у постели больной, она старалась не поднимать глазъ, чтобъ не смотрть на доктора, прислонившагося къ китайскимъ ширмамъ въ изголовьи кровати.

– Вспомни какъ было прежде, Брукъ! – продолжала Генріэтта. – Вспомни, какъ она нсколько разъ въ день посылала къ теб прислугу съ письмами и нетерпливо бжала къ теб на встрчу, когда ты опаздывалъ на нсколько секундъ! И какъ крпко и страстно обнимала тебя, точно боялась разстаться съ тобою.

Флора быстро вскочила съ мста, ея шелковое платье непріятно зашуршало, а лицо покрылось густымъ румянцемъ, какъ будто освщенное вечернею зарею.

– Дай ей пріемъ морфія! – крикнула она доктору. – Это припадокъ сумасшествія, а не лихорадочный бредъ, ей необходимо уснуть.

Брукъ подошелъ къ больной, далъ ей ложку лекарства и посмотрлъ на Флору съ улыбкою, какъ бы удивляясь ея невжественному замчанію. Пламя, вспыхнувшее на его лиц при послднихъ словахъ быстро исчезло и онъ опять принялъ свой спокойный и холодный видъ.

Флора снова опустилась въ кресло и устремила свой взоръ въ далекія окрестности.

– Ты, врно, думалъ тогда, что все это перемнится? Не могъ даже допустить, чтобъ она была такъ легкомысленна! – продолжала Генріэтта, хватаясь обими руками за руку Кети.

У молодой двушки сердце облилось кровью, больная говорила о томъ, о чемъ никто не смлъ заговорить; она поспшно нагнулась и приложила свои холодныя руки къ разгаряченному лбу больной, какъ бы желая измнить мысли взволнованной сестры.

– Да, это освжаетъ! – простонала Генріэтта. – Вспомни, Брукъ, какъ Флора оттолкнула твою руку отъ моей головы! Тогда она была ужасно ревнива.

Въ эту минуту изъ оконной ниши раздался сдержанный смхъ, но Генріэтта не слыхала его.

– Меня постоянно мучитъ мысль о томъ, что будетъ, – шептала больная, прижимая руки къ своей груди, – ты не будешь приходить къ намъ, сдлаешься несчастнымъ человкомъ, а она не пожалетъ объ этомъ, ослпленная своимъ тщеславіемъ. Она непремнно вырвется на свободу, теб не удержать ее!

Кети невольно протянула руку къ больной, желая остановить ее, но Флора стояла уже возл кровати и сказала повелительнымъ тономъ:

– Не мшай ей, дай волю ея словамъ!

– Да, дайте мн волю, – повторила Генріэтта, – кто-же теб скажетъ правду, Брукъ, кром меня? Кто остерегаетъ тебя? Смотри зорче за нею, а то эта кокетка улетитъ отъ тебя, она жаждетъ свободы.

– Въ ея словахь есть доля правды, – сказала Флора, приближаясь къ доктору. – Да, я чувствую, что не въ состояніи исполнить своего общанія относительно тебя; возврати мн свободу, Брукъ!

Кети въ первый разъ слышала, какъ нжно звучалъ голосъ старшей сестры, когда она хотла быть мягкою. Наконецъ ршительное слово было произнесено; Кети съ испугомъ посмотрла на доктора, и удивилась его твердости и спокойствію. Онъ молча смотрлъ на свою невсту, но былъ блденъ какъ смерть.

– Здсь не мсто для подобнаго объясненія, – сказалъ онъ и отвернулся.

– Да, но за то настоящее время. Другая сказала за меня то, что я не ршалась высказать.

– То есть, ты не ршалась на вроломство!