– Такъ съ этимъ пришла тебя поздравить эта придворная сплетница? – сердито вскричала Флора.

– Понятно, что не только съ этимъ, дитя мое, – возразила президентша обиженнымъ тономъ. – Ты еще не знаешь, Флора, какія странныя вещи происходятъ на свт? Часъ тому назадъ ты не могла допустить той мысли, что Брукъ сдланъ лейбъ-медекомъ герцога.

– Пустые разговоры! Чего только не выдумаютъ эти придворные головы! Лейбъ-медикъ! И ты вришь этой сказк, бабушка, и принимаешь поздравленіе? – сказала Флора, громко разсмявшись.

– Можно подумать, что вы живете въ глухой провинціи и никогда не читаете газетъ, – вскричалъ совтникъ. – Вы ршительно ничего не знаете, что въ свт длается, а я нарочно торопился скоре пріхать, радость не давала мн покоя. Во всхъ газетахъ есть статьи объ удивительной операціи доктора Брука. Наслдный принцъ сильно расшибъ голову, упавъ съ лошади, и никто, даже знаменитый профессоръ Г. не брался за операцію. Вотъ причина, почему на прошлой недл его вызвали по телеграфу въ городь.

– И ты вришь, что это былъ твой фаворитъ Брукъ? – воскликнула Флора. Она попробовала улыбнуться, но губы ея окаменли и все лицо покрылось смертельною блдностью.

– Да, это былъ мой Брукъ, которымъ я горжусь! – возразилъ совтникъ съ живостью. – Впрочемъ онъ кром того заставилъ говорить о себ во всхъ ученыхъ кружкахъ своей новой брошюрой. Я просто не могу выразить своего восторга. Онъ открылъ совершенно новый способъ для операцій; нтъ сомннія, что ему предстоитъ блестящяя будущность!

– Блаженъ кто вруетъ! – сказала Флора задыхающимся голосомъ. Въ эту минуту она походила на игрока, ставившаго все свое остальное состояніе на одну карту. – Твои слова не могутъ убдить меня. Можетъ быть, дло идетъ объ однофамильц Брука, а если нтъ, то это ничто иное, какъ волшебная сказка. – При этихъ словахъ, совтникъ ршительно потерялъ свое обычное хладнокровіе, онъ съ сердцемъ топнулъ ногою и отошелъ въ сторону. Между тмъ президентша стояла возл письменнаго стола и нетерпливо барабанила по немъ своими блыми пальцами. Глаза ея были обращены на Флору; она очень хорошо понимала, что въ ней происходило, и желала вывести внучку изъ неловкаго положенія.

– Твое упрямство ни къ чему не поведетъ, Флора, – сказала она; – въ конц концовъ ты все таки должна будешь поврить. Хотя я и очень удивлена неожиданнымъ извстіемъ, но все таки не сомнваюсь боле въ его справедливости. Кром того я уже вчера вечеромъ видла на письменномъ стол Брука орденъ Герцогскаго дома.

– И ты не могла сказать мн этого раньше, бабушка, – вскричала Флора, какъ ужаленная. – Почему-же ты до сихъ поръ молчала?

– Почему я молчала? – повторила президентша и голова ея слегка закачалась отъ внутренной злобы. – Какъ ты дерзка! Неужели ты не помнишь, что вотъ уже нсколько мсяцевъ, какъ никто не сметъ разговаривать съ тобой о доктор и я тоже сочла за лучшее молчать…

– Однако мое поведеніе было совершенно въ твоемъ вкус, бабушка.

– Прошу покорно! ты, вроятно, заключаешь это изъ того, что я никогда не хотла вступать съ тобою въ споръ? – Ты всегда была ярою противницею Брука, и осуждала его строже всхъ его сотоварищей; нельзя было заступиться за него безъ того, что-бъ не вышло изъ этого сцены. Я думаю Морицъ и Генріэтта отлично это знаютъ. Да и теперь, вмсто того, что-бъ радоваться, ты сердишься за его успхъ! – Президентша была разсержена до глубины души и потому на этотъ разъ измнила своимъ правиламъ и говорила очень рзко.

Флора молчала, стоя спиной къ присутствующимъ, но по ея порывистому дыханію можно было заключить, что она сильно съ собой боролась.

– Скажи на милость, когда-же я могла вчера говорить съ тобою? – Вернувшись домой, ты показалась въ гостинную всего на пять минутъ. А въ дом доктора я ни на минуту не оставалась съ тобою на-един, да и, кром того, бдная обстановка его квартиры измнила расположеніе твоего духа: ты была въ сильномъ раздраженіи.

– Эта обстановка скоре на тебя подйствовала, чмъ на меня; зачмъ преувеличивать?

При этихъ словахъ Кети взглянула на сестру, которая такъ безсовстно лгала; въ ее ушахъ до сихъ поръ звучала еще насмшка Флоры надъ несчастной „хижиной“.

– Съ тобою спорить не легко, я тебя хорошо знаю. Ты, хотя и знаешь, что не права, но ни въ чемъ не уступишь своему противнику! – сказала разсерженная президентша и нервнымъ движеніемъ оттолкнула листъ синей бумаги, прикрывавшій рукопись знаменитой статьи Флоры.

– А! Эта тетрадь опять воротилась съ своего странствованія? – спросила она, указывая на рукопись, при чемъ губы ея сложились въ язвительную улыбку, – совтую теб бросить эту статью въ корзинку. Признаюсь, что эти вчные отказы со стороны редакцій мн просто невыносимы. Желала бы я видть твою злость, если-бъ кто нибудь изъ насъ осмлился высказать теб свое мнніе на счетъ этой статьи; – Боже мой, мн кажется ты не успокоилась бы ране пяти, шести недль.

– Не сердись по напрасну, grand-maman, можетъ быть, ты жестоко ошибаешься въ моемъ дарованіи, – сказала Флора съ насмшливой улыбкой. – Ты не въ дух, потому что съ отставкою Бера теряешь вліятельный голосъ при двор, а Брукъ ни за что не согласиться защищать твои интересы передъ нашими царствующими особами; однако я все таки не понимаю, почему ты именно на мн вымщаешь свое неудовольствіе? Я сочту за лучшее удалиться, пока въ дом не водворится миръ и согласіе.

Съ этими словами она быстро собрала листы присланной рукописи и мгновенно исчезла за дверью своей уборной.