Затмъ, кивнувъ головою совтнику, она вышла, бросивъ строгій взглядъ на всхъ окружающихъ.

– Ну, Морицъ, не легко теб будетъ съ нею справиться, – замтила Флора, указывая на дверь, за которой скрылась президентша. – Бабушка раздражена и сильно не въ дух.

Совтникъ громко засмялся.

– Я вполн уврена, что бабушка ни за что на свт не согласится кому бы то ни было уступить власть, изъ давна предоставленную ей тобою! – продолжала Флора. – Я часто остерегала тебя, теперь справляйся, какъ знаешь.

Потомъ, посмотрвъ на Брука, она заботливо взяла его за руку.

– Скажи мн, ради Бога, что съ тобою, Лео? Ты борешься съ внутреннею болью, которую стараешься скрыть отъ меня! Но любящую женщину трудно обмануть. Я вижу на твоемъ лиц линіи, сильно меня безпокоющія. Ты слишкомъ напрягаешь свои силы. Съ завтрашняго дня я беру на себя смлость отправить въ твою городскую квартиру одного изъ нашихъ лакеевъ и велю ему отказывать всмъ тмъ навязчивымъ постителямъ, которые мсяцъ тому назадъ бросали въ тебя каменьями, а теперь портятъ теб здоровье своею неотступностью.

Генріетта съ удивленіемъ посмотрла на сестру, а совтникъ въ сильномъ замшательств нсколько разъ провелъ рукою по своимъ волосамъ.

На неподвижнымъ лиц доктора скользнуло горькое и презрительное выраженіе.

– Этого ты, конечно, не сдлаешь, Флора, – сказалъ онъ строго и холодно. – Я положительно запрещаю всякое постороннее вмшательство въ мою практику. Кстати, Морицъ, мн нужно поговорить съ тобою объ одномъ опасно больномъ, – обратился онъ къ совтнику. – Не можемъ ли мы на нсколько минутъ удалиться въ кабинетъ для краткой бесды на един?

– Объ опасно-больномъ? – повторилъ совтникъ въ раздумь, нахмуривъ брови. – Ахъ, да, теперь я припоминаю; это тотъ купецъ Ленцъ. Безрасуднйшій человкъ, спустившій весь свой капиталъ безумными спекуляціями и желающій теперь поправить свои длишки по средствомъ моихъ денегъ! Благодарю покорно!

– Ты все это можешь сказать мн въ твоей комнат, – замтилъ докторъ. – Только намъ съ тобой этотъ насчастный поврилъ свое безвыходное положеніе, даже жена его ничего еще не знаетъ.

– Пойдемъ, пожалуй; посмотрю въ чемъ заключается твое посредничество, только не надйся, что-бъ я протянулъ ему руку помощи. Откровенно говоря, онъ окончательно провалился и никогда не поднимется на ноги.

Морицъ пожалъ плечами. Сердце его стало нечувствительнымъ, счастіе и деньги испортили этого добраго человка; теперь онъ былъ даже неспособенъ понимать тяжкія заботы и несчастія другихъ.

– Правду сказать, теб мене, чмъ кому либо другому не стоило-бы брать его сторону; помнишь, онъ тоже не разъ поднималъ камень, что-бы бросить въ тебя.

– Такъ неужели же я долженъ брать съ него примръ? – сказалъ Брукъ серьезно, переступая порогъ сосдней комнаты.

Этотъ честный, правдивый человкъ, казался теперь величественнымъ въ сравненіи съ раскраснвшимся капиталистомъ.

Сестры остались одн. Флора, подойдя къ двери, громко позвала свою горничную, для того, что-бы она убрала подарки совтника, а Кети торопливо взяла съ стола свой зонтикъ.

– Ты уходишь, Кети? – спросила Генріетта, сново развалившись въ мягкой качалк.

– Да, сегодня у тетушки назначенъ рукодльный часъ; я немного запоздала и должна поторопиться, – спокойно отвтила Кети, но вдругъ замолкла. Флора такъ сильно бросила картонку съ цвтами въ ящикъ, который горничная держала передъ нею, что цлый дождь блыхъ лепестковъ разсыпался по дорогимъ матеріямъ.

– Какъ мн противны вс эти комедіи! – вскричала она со злобою. – Эта тетушка, олицетворенная добродтель, отказалась сегодня отъ моего приглашенія на чашку кофе, потому что не могла оставить безъ присмотра двчонокъ, собирающихся у ней чуть не каждый день. И потому наша Кети тоже спшитъ туда, что-бы придать серьезный видъ этой кукольной комедіи.

Замолчавъ на минуту и подождавъ, пока горничная удалилась, Флора быстро схватила Кети за руку, видя, что она собирается уходить.

– Имй минутку терпнія! Позволь сказать теб, что ты своими глупыми поступками и меня заставляешь брать на себя роль, которую я не въ силахъ буду выдержать до сентября мсяца. Очень понятно, что тетушка потребуетъ отъ невсты своего племянника такого-же геройскаго самопожертвованія, какое привыкла видть въ моей образцовой сестриц.

– Вдь смшно подумать, что должна держать въ своихъ рукахъ немытые пальцы ребятишекъ и терпливо снимать со спицъ одну петлю за другую, пока эти телячьи головы постигнутъ премудрость вязанья! Пожалуй, еще придется умывать ихъ грязныя лица и расчесывать косматыя косы? Нтъ, благодарю за подобное удовольствіе! А если я на отрзъ откажусь отъ этого, сплетни доброй тетушки не замедлятъ сдлать меня въ глазахъ Брука безсердечной, бездушной женщиной, потому что я не питаю любви и сочувствія къ обворожительному дтскому міру. Поэтому, разъ на всегда запрещаю теб поддерживать подобнаго рода сношенія съ домомъ моего жениха; – слышишь? Я, какъ невста Брука, имю полное право этого отъ тебя требовать.