Прислонившись къ высокимъ тополямъ, молодая двушка вспоминала ту картину, которую видла въ послдній вечеръ своего отъзда изъ виллы. Въ пылкомъ ея воображеніи живо воскресла фигура высокаго мужчины, гордо стоявшаго у садоваго стола съ судорожно сжатыми руками на груди.

Теперь все было тихо вокругъ милаго домика; фруктовыя деревья, которыя весною были покрыты только бло-снжнымъ цвтомъ, сгибались подъ тяжестью сплыхъ плодовъ, а вдоль высокихъ заборовъ въ роскошномъ изобиліи висли сочныя, темносинія и свтлозеленыя виноградныя кисти.

Кети робко посмотрла на угловое окно, возл котораго стоялъ письменный столъ; въ комнат было пусто, докторъ не возвращался еще изъ города; да вдь онъ уже не жилъ боле въ этомъ уютномъ уголк.

На окнахъ, за пышными кружевными занавсями, по прежнему стояли душистые жасмины и левкои, между которыми лежалъ теперь блый, жирный котъ; а въ сосднемъ окн неожиданно показались дв вяжущія руки, надъ которыми усердно нагнулась женская голова съ сдыми волосами, старательно припрятанными подъ блый кисейный чепчикъ. Старая пріятельница тетушки Діаконусъ уже перехала туда и заняла кабинетъ доктора. Да, еще одинъ день и гордая, безсердечная Флора встанетъ рядомъ съ нимъ въ бломъ атласномъ плать, съ цлью сдлаться салонною представительницею знаменитаго мужа. Эта мысль терзала душу молодой двушки, она чувствовала себя покинутою, и преступная ревность мучила ея наболвшее сердце.

Твердые, мужскіе шаги, внезапно послышавшіеся на мосту, испугали ее. Это былъ мельникъ Францъ, онъ молча прошел мимо и направился къ плотин.

Эта неожиданная встрча заставила Кети очнуться, она быстро оставила свой наблюдательный постъ и продолжала путь вдоль берега.

Ей все еще не хотлось возвращаться въ виллу; одться къ сегодняшнему вечеру ей было не долго, во всякомъ случа придется дожидаться Генріэтту, которая, не смотря на свою слабость, непремнно пожелала присутствовать на праздник; а ей, какъ больной, не мало требуется времени, чтобы украсить свое жалкое тло и по возможности скрыть слды опустошительной болзни.

А здсь царствовала такая чудная тишина! Никто не видлъ ея заплаканныхъ глазъ, ея тяжелой борьбы съ преступнымъ желаніемъ увидть еще разъ хозяина маленькаго домика! Да, Кети должна была сознаться самой себ, что, увидвъ у угловаго окна другое лицо, этотъ дорогой клочокъ земли показался ей пустыннымъ и одинокимъ.

Между тмъ мельникъ давно уже исчезъ изъ ея глазъ и Кети все ближе и ближе приближалась къ развалинамъ. Свтлая струя рчки ярко сверкала между рдкимъ кустарникомъ, и изящный мостикъ, перекинутый черезъ ровъ, предсталъ взорамъ молодой двушки.

Въ эту минуту изъ башни вышелъ какой-то человкъ, съ длинною рыжею бородою и, обогнувъ развалины, пошелъ черезъ поляну; на немъ была потертая, синяя рабочая блюза и старый сюртукъ, а въ рук онъ держалъ большую палку, которою погонялъ двухъ козуль, испуганно бжавшихъ передъ нимъ.

Кети, вроятно, не обратила бы вниманія на этого человка, такъ какъ рабочіе часто проходили черезъ паркъ, но ее удивило, что этотъ незнакомецъ съ такою поспшностью гналъ робкихъ животныхъ и ударялъ ихъ даже палкою, тогда какъ совтникъ нжно любилъ этихъ козуль и никому не позволялъ ихъ трогать. Можетъ быть, это былъ одинъ изъ тхъ раздраженныхъ бдняковъ, которые вчно старались вредить богатому семейству? – Кети внимательно посмотрла на работника. Боже мой! какое сходство съ совтникомъ. Тотъ-же ростъ, таже осанка, тоже сложеніе; только цвтъ волосъ былъ другой, да борода измняла общій видъ лица.

Молодая двушка невольно остановилась, какъ прикованная къ мсту, и посмотрла на башню, откуда вышелъ этотъ русый двойникъ совтника. Но снова все было тихо вокругъ, только шумное хлопанье крыльевъ голубей раздавалось въ воздух, да флагъ на башн слегка трещалъ отъ легкаго втра.

Но въ ту-же минуту, точно внезапное изверженіе кратера съ ужаснымъ трескомъ высоко подбросило всю черную массу гранита и мрамора; молодая двушка почувствовала, точно земля обрушилась подъ ея ногами; она упала, какъ пораженная громомъ, на берегъ рки и холодныя волны охватили ея дрожавшіе члены.

Что это было? – Вс, отъ мала до велика, хлынули изъ виллы и бгали по саду – весь домъ былъ потрясенъ, какъ отъ страшнаго землетрясенія. Испуганная толпа гостей стояла, обезумвъ отъ страха, никто не произносилъ ни слова, каждую минуту ожидая, что земля разверзнется подъ ихъ ногами. Низколежащая поляна поминутно покрывалась шумящими потоками воды, въ воздух слышался сильный запахъ гари, а земля была засыпана осколками камней, и остатками въ пепелъ превращенныхъ вещей башенной обстановки. Громадныя зеркальныя стекла аристократическаго дома потрескались, въ голубой гостинной сорвалось со стны большое зеркало и лежало теперь въ мелкихъ дребезгахъ на скользкомъ паркет, съ приготовленной сцены слетла бархатная драпировка, и работники едва успли спастись отъ свалившихся тяжелыхъ бронзовыхъ украшеній и багетовъ.

Въ дверяхъ виллы толпилось множество народа и между ними стоялъ тоже Антонъ, только что возвратившійся изъ города.

– Посмотрите туда, тамъ горитъ! – кричала испуганная прислуга, обращаясь къ президентш, которая въ полубезчувственномъ состояніи стояла, облокотившись на плечо Флоры, и безсознательно смотрла въ окно, гд видно было, какъ изъ за деревьевъ густымъ столбомъ поднимались черные клубы дыма, между которыми, какъ ракеты, высоко вылетали огненныя головешки и мелкія искры.

– Это взрывъ пороха въ погреб башни! – крикнулъ кто-то изъ толпы.