телефон в левом нагрудном кармане, достал его, а убедившись, что тот цел, набрал номер

«скорой помощи». Посидев некоторое время на асфальте, он с трудом добрался до скамьи

около подъезда, где его и нашли работники «неотложки» и доставили в больницу.

Его раздели до пояса, настаивая на том, что нужно снять брюки; он отказался, сказав,

что ниже пояса его ничего не беспокоит, кроме небольших ушибов, а на вопрос, что же его

беспокоит, ответил, что трудно дышать. Пожилая медсестра, посмотрев ему в лицо,

сказала:

— Да у него же губы синие. Что-то с лёгкими.

— Так! Срочно на рентген, — скомандовал молодой врач.

Тут же привезли тележку, предложив Виктору лечь на неё, но он отказался, заявив, что

сможет дойти сам, поскольку сидя и стоя ему легче, чем лёжа. Рентген показал, что у него

сломано шесть рёбер с правой стороны и сломанным ребром пробито лёгкое, а воздух из

раненого лёгкого поступает в плевральную полость, поэтому трудно дышать. Кроме этого,

никаких травм внутренних органов, к счастью, не было. Отправив обратно в травмпункт,

его посадили на стол посреди кабинета, ничего не сказав, и он вынужден был сидеть,

неизвестно чего дожидаясь, с болью в голове, с плохим зрением левого глаза, к счастью,

медленно восстанавливающегося. Он закрыл глаза, утомлённый своей зависимостью от

обстоятельств.

— Здравствуйте, больной, — услышал он женский голос рядом с собой, поднял голову

и, несмотря на боль во всём теле, снова пережил ту оторопь, какую почувствовал при

неожиданной встрече с незнакомкой на площади в новогоднюю ночь.

— Вы?! — только и смог он сказать, но тут же подумал, что женщина вряд ли помнит

тот случай с поцелуем, и поправился. — Здравствуйте, доктор. Мне кажется, мы

встречались.

— Два раза, — ответила она неожиданно просто.

2бЗ

— Два?! — удивлённо отвечал Виктор, но тут же спохватился. — Да, да, конечно!.. Мне

надо было догадаться, что тогда, в книжном магазине, тоже были вы.

— А теперь, помолчите, — заявила она. — Я буду делать вам операцию. Терпите, будет

больно.

— Я уже привык. Все встречи с вами кончаются для меня болью.

— Зря вы шутите: я — серьёзно.

— Я — тоже, — было ей ответом.

Виктор всё так же сидел на столе посреди кабинета, а она что-то прокалывала у него на

спине, что-то пришивала к коже, а потом та же процедура повторилась и на груди.

Измученный и уставший, он сидел с закрытыми глазами, и лишь когда она делала

операцию на груди, изредка поднимал глаза, чтобы взглянуть в её строгое, сосредоточенное

и дорогое ему лицо.

— Ну вот и всё, — сказала она, наконец оставив его в покое. — Сейчас вас отвезут в

палату, постарайтесь заснуть.

— Как вас зовут, доктор?

— Светлана Николаевна.

— Спасибо, доктор!

— До свидания.

Она ушла, и тут же появилась медсестра, повесила на спину и грудь Виктора какие-то

банки с жидкостью, булькающей иногда воздушными пузырьками, выходящими по тонким

шлангам из груди при вздохе или каком-то особом его движении, а затем появился санитар

с тележкой, но Виктор отказался ложиться на неё, и медсестра, взяв его под руку, провела в

палату, спросив по дороге:

— Как это вас угораздило?

— Угораздило вот, — неохотно отвечал он.

— Вообще-то вас надо бы в реанимацию, но вы хорошо держитесь и Светлана

Николаевна приказала определить вас в двухместную палату. Вам повезло, сюда почти

никого не помещают из простых больных — держат для начальства, здесь даже телевизор

есть

— А кто она — Светлана Николаевна? Лечащий врач?

— Что вы?! Она замглавврача. Она и операции-то не так часто делает. А вам, я думала,

Юрий Владимирович будет делать.

— Значит, лечащий врач у меня будет другой?

— Конечно, — отвечала медсестра, расправляя постель и помогая ему улечься.

Придётся вам долго спать на левом боку. Постарайтесь не расплескать то, что в банках.

Спокойной ночи.

Она направилась к выходу и намеревалась выключить свет, но Виктор остановил её:

— Не выключайте, мне он нужен.