– Ты раньше никогда не привозил сюда женщин? – спросила Этери.

– Илер, – помрачнел Айвен.

– Айвен, ты только не обижайся…

– Мы же договорились, обижаться – это для дураков.

– Хорошо. Так вот, не обижайся, но ты должен рассказать мне все. Знаю, тебе неприятно, но я хочу понять, что это было… в замке. А то умру, – пригрозила Этери.

– Нет, умереть я тебе не дам. Давай пойдем погуляем? Можно в деревню, но там поговорить не дадут: полно знакомых. Мы в деревню потом сходим, может, завтра, хорошо?

– Хорошо. А сегодня?

– А сегодня можем прогуляться по лесу. Тут есть древнеримские постройки – акведук, мосты…

– Я согласна. Только джинсы надену, в лесу, же наверно, сыро?

– Я балдею от тебя в джинсах, но мы не пойдем в чащу, – успокоил ее Айвен. – Это же Англия, тут всюду дорожки проложены.

– Я захвачу кардиган, – сказала Этери.

– Я даже не знаю, с чего начать, – признался Айвен, когда они вышли из дому и, с трудом отшив Мерфи, двинулись в путь. – Перси мне не брат, – он, видимо, решил начать с самого сильного, – не сын моего отца. Я слишком поздно узнал, – ответил он на потрясенный взгляд Этери. – Но я не стал бы ничего менять, даже если бы знал, так что это не важно.

– Нет, это очень важно! Начни с леди Бетти, – попросила Этери. – Как они с твоим отцом поженились? Мне казалось, он человек разумный…

– Он человек разумный, – подтвердил Айвен. – Но на него сильно повлияли бабушки с обеих сторон. Тогда ведь и мать моего деда, вдовствующая герцогиня, была еще жива. Они считали, что герцог обязан выбрать себе достойную жену и продолжить род.

– А твоя бабушка Эстер? Что она говорила? Она же дралась за свою любовь!

– Мне очень жаль, но бабушка тоже оказалась в плену этих предрассудков, – сокрушенно вздохнул Айвен. – Она потом сама жалела, раскаивалась, называла себя старой дурой, но она очень уважала, например, королевскую власть, дружила с королевой…

«Подольстился к королеве… Всегда ходил у нее в любимчиках – он и его мамаша!» – прозвучали в голове у Этери злобные слова Глэдис.

– В конце концов брак – это не воплощение подростковых мечтаний, – развивал свою мысль Айвен. – В общем, отец послушался их – двух моих прабабушек, – и они подыскали ему жену, итальянскую графиню Ваккани. Из Мантуи. Кстати, леди Бетти в молодости была хороша… если тебе нравятся холодные блондинки нордического типа.

– Итальянку нордического типа? – переспросила Этери.

– А они там все нордического типа, особенно на Севере. Дворяне в Италии помешаны на связях со швабами, с Гогенцоллернами, с Габсбургами, гордятся светлыми волосами, голубыми глазами и арийским профилем. – Да, она итальянка. Ей дали редкое в Италии имя Элизабетта, а сделавшись английской герцогиней, она предпочла, чтобы ее называли леди Бетти.

– Это что-то литературное, – заметила Этери. – Только я не помню…

– «Кларисса» Ричардсона, – подсказал Айвен. – Леди Бетти – богатая и знатная вдова, тетушка Ловеласа.

– Я не читала «Клариссу», – честно признала Этери.

– Читать ее невозможно. Это самый длинный из всех английских романов.

– Пушкинская Татьяна его читала.

– В пушкинские времена у барышень было чертовски много свободного времени, – усмехнулся Айвен.

Они шли по лесной дороге, и он исподтишка любовался своей спутницей. С момента знакомства это стало его любимым занятием. А сейчас ему пришло в голову, что Этери прекрасно смотрится в наряде английского загородного стиля: вязаный кардиган с карманами и капюшоном, теплые толстые чулки, прогулочные туфли без каблука… Впрочем, ей все было к лицу: и та задорная короткая туника, что накануне так шокировала леди Бетти, и дерзкий алый жакетик, в котором он увидел ее впервые.

– Но я фильм английский видела, – добавила Этери. – Да, теперь вспоминаю, леди Бетти – это оттуда. Мы отвлеклись.

– Наша леди Бетти не похожа на почтенную тетушку Ловеласа. Уж скорее она из какого-нибудь готического романа ужасов. Во-первых, она на восемь лет старше отца, но это выяснилось лишь после свадьбы.

– Восемь лет – это многовато, – покачала головой Этери.

– Отец женился очень рано, в двадцать один год, разница была не так заметна. И вообще, самое страшное не это. Она никак не могла зачать ребенка. Ее растили именно для этого – для продолжения рода…

– И такой облом, – по-русски сказала Этери.

Айвен улыбнулся ей, но тут же снова помрачнел.

– Наконец, через пять лет после свадьбы, леди Бетти объявила, что понесла. И что ляжет на сохранение, причем не в Англии, а у себя в Италии. Отец не стал возражать. Отношения у них не сложились еще на старте. Старый герцог, мой прадед, оставил кое-какое состояние, в основном недвижимость, но отец не хотел жить на ренту, он хотел работать, жить в городе, а она мнила себя средневековой герцогиней, хозяйкой замка, милостиво принимающей знаки внимания подданных. Объявив о беременности, она уехала в Италию на полгода, даже больше. И взяла с собой Джуди Бойл, служанку. – Айвен выдержал паузу. – Мать Глэдис.