«Добро пожаловать, Эдик Евсеев, эсквайр!»

Эдик сходит на берег. Полиция едва сдерживает восторженных горожан. К Эдику направляется группа олдерменов. Самый старый и самый почтенный обращается к нему с приветствием:

– Дорогой Эдик Евсеев! Народ нашего города помнит о вашем великом подвиге, о спасении жемчужины города, королевы красоты сеньориты и мисс Азалии Рододендрон. Я выражу здесь чувства и мысли всего народа, если скажу, что мы счастливы видеть вас вновь на нашей земле. Ура!

– Ура! Слава! – неистовствует толпа.

– Сейчас сеньорита и мисс Азалия Рододендрон будет лично приветствовать своего спасителя.

К Эдику подходит высокая красавица в белом платье с короной на голове. Она обнимает его, целует в щеку.

Взрыв энтузиазма в толпе.

Эдику поцелуй понравился, он не отпускает красавицу и целует ее, целует.

– Алё, полегче, – шепчет ему красавица. – Убери руки.

– Может, в кино сходим? – шепчет Эдик, продолжая целовать красавицу.

– Идет, – соглашается красавица.

– Значит, в 9 вечера возле зоопарка, – шепчет Эдик и отпускает красавицу.

– А сейчас вас будет приветствовать Его Превосходительство Губернатор! – торжественно провозглашает олдермен.

В сопровождении расшитых золотом офицеров к Эдику направляется губернатор – огромный белый медведь с желтым брюхом.

Эдик берет под козырек, подмигивает медведю-губернатору.

Тот строго стоит рядом с ним.

Мимо марширует оркестр морской пехоты. Губернатор приглашающим жестом указывает Эдику на роскошный открытый лимузин.

Эдик стоит рядом с губернатором в медленно идущем сквозь толпу лимузине. Из толпы летят цветы, иногда гранаты. Адъютант губернатора на лету ловит гранаты, ловко разряжает их или швыряет в сторону, где они и взрываются.

Гул восторга сопровождает лимузин. Ретивые репортеры бегут рядом, фотографируют, подсовывают Эдику микрофоны.

– Эй, Эдик, несколько слов к народу!

– Каша манная, ночь туманная! – кричит Эдик и машет рукой.

– Ура! Слава! – ревет толпа.

Кортеж подъезжает к губернаторскому дворцу.

– Кирпичи толченые, моряки ученые! – снова кричит Эдик в толпу.

Снова взрыв энтузиазма.

Эдик и губернатор сидят рядом на диване за полированным столом, официально улыбаясь, позируют репортерам.

Не меньше сотни фотографов, пятясь задом, сверкая блицами, выходят из зала.

– Так, значит, – неопределенно говорит губернатор, барабаня когтями по столу.

– Значит, так, – говорит Эдик, ерзая.

– Брательнику привет передал? – спрашивает губернатор.

– Понимаешь, папаша, какая петрушка получилась, – заторопился, глотая слюни, Эдик, – списали меня тогда с «Вышнего Волочка», а потом вообще такой кавардак начался, ты себе не представляешь…

– Так, значит, – неопределенно тянет губернатор.

– А у тебя, папаша, жизнёха вроде наладилась? – с большой заинтересованностью спрашивает Эдик.

– Какое там! – махнул лапой губернатор.

– Семейство в порядке? – участливо спросил Эдик.

– В том-то и дело, друг, что не в порядке. Глупость получается какая-то, – возмущенно загудел губернатор. – В задних апартаментах семью держу.

– Ай-я-яй, ай-я-яй, – сочувствует Эдик.

Медленно и бесшумно открываются двери. В дверях около десятка пожилых джентльменов в черных смокингах и с автоматами. Автоматы направлены на Эдика и губернатора. У джентльменов на лацканах смокингов большие жетоны с надписью «Коза ностра».

– Опять «Коза ностра», – с досадой говорит губернатор. – Житья от нее нет.

Эдик защищает губернатора своей грудью.

– Не смейте стрелять! – кричит он. – Это любимец народа, прогрессивный деятель!

Заработали автоматы гангстеров. Пули бьют Эдику прямо в грудь.

Эдик, несмотря на это, храбро сражается: швыряет в гангстеров пепельницу, пресс-папье, телефон и прочие атрибуты губернаторского обихода.

Губернатор от страха залез под диван.

Наконец, Эдик выпрыгивает в окно. Гангстеры прыгают вслед за ним.

Губернатор вылезает из-под дивана, берет сигару.

– Обошлось, – облегченно вздыхает он.

Эдик, зажимая раны, бежит по улице. Банда, топоча и свистя, преследует его.