— Да-а, — протянула Агафья Ивановна.

— Страсть, — продолжала Вра Константиновна.

— Знаете ли, Агафья Ивановна…

— Ну, — отозвалася та.

— Мы работали в… (тут она назвала город), так вот он там брал книги из земской библіотеки. А рабочіе там спали все в фабрик, под своими станками. Так вот он там, — усмхиувшись продолжала она, — читал ночью, лежа под своим станком. Это мы подглядывали. Сколько раз порой пугали его, и как бы оправдываясь на строгій взгляд старушки, покраснв, торопливо продолжала, — мы подглядывали то потому, что у него была гармошка, а нам хотлось, чтоб он вышел и поиграл нам.

— И вы то хороши были! Палка плакала по вас, — тихим, нравоучительным тоном проговорила Агафья Ивановна.

Вра Константиновна чуть покраснла, и как бы не слыша, продолжала:

— Так вот он читает, читает да и заснет, а лампа то и горит до самаго утра.

— Нехорошо, — замтила Агафья Ивановна, — этак он и пожар мог сдлать.

— А то еще что! — продолжала Вра Константиновна, — один раз хозяин увидл свт в фабрик, посылает дворника узнать, что там. Дворник пришел, увидл — он читает. Сказал хозяину, — и она засмялась. — На утро молодчика в контору. Хозяин хорошо проругал его и сказал, что если повторится еще раз, то или штраф получит или расчет… Что, неправда, скажешь? — смясь обратилась она к Аверьянову.

— Я ничего не говорю, — отвтил он, немного красня.

— И что же вы думаете, он не унялся таки. Посл этого, — смясь продолжала Вра Константиновна, — стал длать так: одялом заслонит окно, чтобы свт на улицу не выходил, а в пальто и сапогах ложится и читает. Это нам его сосди рассказывали, — закончила она, весело смясь.

Аверьянов чувствовал себя неловко, покраснл. как школьник, пойманный на мст преступленія.

А Агафья Ивановна проговорила: «Не хорошо, не хорошо, вы еще молодой человк», а наливая чай из чашки на блюдце, добавила: «Этак вы чего добраго дочитаетесь, что и ума лишитесь», — закончила она.

— Ну, этого то я не боюсь, — возразил Аверьянов, — я имю крпкую голову, мн хочется все знать, а если я ничего не читаю, то чувствую, что я хожу точно в потемках.

— Вот видите, Агафья Ивановна, ни за что не оттащите его от книг, — проговорила Вра Константиновна, растянуто проговорив слово «ни-за-что». Зато он хорошо читает, как говорит, обратилась она снова к Агафь Ивановн. А обращаясь к Аверьянову, проговорила: не прочтете ли нам вот этот листочек? Мы были у обдни то с Агафьей Ивановной у Пантелеймона, так оттуда и принесли.

Она потянулась за листком, который лежал на стол около Агафьи Ивановны, на котором до сей поры покоилась просфирка, стоя на самом лиц изображенья Иверской Божьей Матери. Агафья Ивановна благоговйно взяла просфирку с листка, и, протягивая ее Вр Константиновн, проговорила:

— Константиновна, ты побольше меня, поставь ее, пожалуйста, на полочку около Николая Угодника.

Вра Константиновна поставила просфирку, а садясь на табуретку, протянула листок Аверьянову, говоря:

— Прочтите нам, Семен Матвевич!

Аверьянов покраснл. Укоризненно и строго посмотрл на Вру Константиновну. А она, взглянув на него, тоже сконфузилась и опустила руку на колнп. Потом, обращаясь к Агафь Ивановн, как бы стыдясь проговорила:

— Вот только он не любит читать ничего божественнаго.

Агафья Ивановна вскинула глазами на Аверьянова, и поправив очки на носу, проговорила:

— Что-ж вы, молодой человк, нехристь, какой, что-ли?

Аверьянов ничего не отвтил; слегка поблднв, глубоко вздохнул и уткнул свой взгляд в стоявшій перед ним стакан чаю.

— А в церковь то вы ходите? — допрашивала Агафья Ивановна.

Аверьянов отвтил не сразу. Густо покраснв, он нервно поправился на табуретк, и выпив глоток чаю из остывшаго стакана, пристально посмотрл на Агафью Ивановну и протяжно сказал:

— Да-а, я не хожу в церковь!..

Вра Константиновна низко наклонилась над чашкой чаю, точно рзасматривала какую-то интересную панораму на дн чашки. Агафья Ивановна, сняв очки с носа, протирала их своим фартуком. Аверьянов же взял стакан в руку и пил большими глотками совершенно холодный чай.

Агафья Ивановна, вытерев очки, и перед тм, как водрузить их на свое обычное мсто, посмотрла на Аверьянова сренькими, выцвтившими глазами, точно желая разсмотрть его без очков, тогда как она лучше видла в очках. Кладя очки на нос и заложив проволочки за уши, она проговорила:

— Так вот вы какой!..

Аверьянов сидл спокойно. Он было достал папиросу, желая закурить, но раздумал и положил обратно.

Агафья Ивановна, откашлянувшись и вздрогнув какой-то внутренней дрожью, быть может перед тм великим вопросом, какой хотла задать, проговорила: