Шрифт:
— Ты чего это разлегся? — рыкнул он на незадачливого дежурного. — Перерезали бы нас ночью, как хорек курей, а ты и не услышал бы! Болтать только горазд!
— Да я до рассвета досидел, вот тебе истинный крест! — возмутился Лукас, — а вот потом только глаза прикрыл на чуток…
— Я тебе дам «чуток»! — опять пригрозил Гунтер, но без прежней злости. — Продрых все…
— Эй, ребята, я вам все собрала уже, как договорились, — позвала нас Катарина. — Вот посмотрите — котелок почти новый, хлеб, половина козы, гусь, куры, яйца вареные вот тут… Я коз подоила, будете пить молоко?
Парни переглянулись и пошли к бочке с водой, умываться, а хозяйка подошла ко мне.
— Фройен… или фрау, уж простите, не знаю, как правильно называть…
— Неважно, Катарина. В чем дело?
— Как же это вы с двумя парнями в путь идете? Да еще в мужской одежде… Трудно, поди? Кто-то из них ваш сын или родственник?
— Нет, Катарина, они просто попутчики. Но мне деваться некуда в Айзенштадте, приходится уходить в другие земли. А ребята…пока вместе идем, как дальше получится — не знаю, может, наши пути и разойдутся. Спасибо за еду и вещи…да, вот возьми еще два пфеннига, девочкам пригодятся.
— Спасибо, фрау…как вас по имени-то?
— Лучше, если и знать не будешь. Мало ли что бывает в жизни, а так — не знала имени и не знала о ком спрашивают.
— И то правда. Удачи тебе…фрау.
Идти по дороге открыто было нельзя — арбалет не сложить и не спрятать в мешок, а напороться на солдат или церковников было бы слишком обидно для столь удачного исхода. Порешили двигаться по кромке подступающего леса, пока будет возможность, а в основном передвигаться в сумерках и темноте. Страшновато, конечно, но риск разбить себе нос гораздо меньше риска попасться в руки властей. Из-за этого передвижение днем задерживалось очень сильно, но полностью себя оправдывало, а уж когда мимо нас проехали всадники в такой знакомой темной форме, то исчезли последние остатки сомнений. Днем мы разжигали костер, ели и ложились отдыхать в тени, чтобы пойти дальше с наступлением сумерек. Но как ни растягивай еду, она когда-нибудь кончается и на пятый день голодные парни уже вовсю щелкали зубами, поглядывая издали на такие притягательные постоялые дворы. Соваться туда с арбалетами было опасно и мы после долгих споров решили припрятать их в лесу, а на постоялый двор наведаться налегке, поесть, и идти дальше.
Складывая и забрасывая ветками наши смертоносные машинки, я еще раз с грустью отметила, что у ребят нет никакого приличного оружия на поясе, без которого здесь не ходит никто. Да мне хоть для виду не мешало бы повесить что угодно, но… это можно было купить лишь в Бернштайне, а пока довольствоваться двумя ножами Гунтера и Лукаса. Прикинув расстояние до постоялого двора, я начала крутить ручку воротка и взводить тетиву.
— Ты чего это, Марта? — испуганно-удивленно поинтересовался Гунтер. — Зачем это?
— Не знаю, — совершенно честный ответ поверг обоих в шок. — На всякий случай…
Парни разве что не покрутили пальцем у виска, но промолчали и вскоре мы уже сидели за столом, ожидая заказанного ужина. Запахи с кухни то щекотали нос, то раздражали его, а я втихую разглядывала посетителей. Все, в общем-то, заняты собой, но вот троица у противоположной стены мне категорически не нравилась. Один из них уж очень напоминал Ганса своим острым лицом и большими залысинами…наверняка такая же дрянь, как и он, подумалось мне. Двое других были попроще на вид, но доверия все равно не внушали. Все они попивали пиво из высоких кружек, разговаривая между собой, а «Ганс» то и дело осматривал зал, после чего они склонялись к столу, обсуждая что-то вполголоса. Впрочем, говорить тут было достаточно сложно — народ шумел, стучал кружками, бегали между столами служанки, поднимая вихрь из юбок, кто-то уже требовал хозяина, обещая разнести все по камешку, а за соседним столом клиент спал мордой в салате…пардон, в пивной луже.
Получив блюдо на троих — наша платежеспособность была оценена трактирщиком на троечку и не предполагала отдельных тарелок — с кашей и здоровенной курицей, а также три кружки пива, мы накинулись на еду. Парни быстро подъели горячую кашу и теперь смаковали куриные кости, оторвав мне целую ногу, которую я с удовольствием обгладывала, посматривая в зал. Курица хорошо прожарилась — хозяин был мастером своего дела, за такую еду не жалко и денег отдать и я не сразу поняла, что «Ганс» пристально смотрит на наш стол. Поймав мой взгляд, он сделал глупую рожу и отвел глаза, но я уже насторожилась и делая вид, что смотрю в сторону, боковым зрением следила за их столом. Так и есть, через некоторое время «Ганс» опять начал пристально нас рассматривать, а потом вся троица склонилась головами друг к другу, обсуждая увиденное.
— Гунтер, — тихо позвала я парня, — послушай-ка, чего скажу…
Объяснив в двух словах что я увидела, придвинувшись к нему поближе, еще раз посмотрела на тот стол. Теперь там сидело только двое, один из дружков шатался по залу, то и дело задевая столы и посетителей. Когда он прошелся мимо нас, то налетел на стул Лукаса и тот чуть не свалился на пол, взмахнув руками с кружкой. Правда, она была пустая и оттуда ничего не вытекло, что весьма удивило задиру. Он озадаченно постоял рядом, но поскольку цепляться было не к чему, пожал плечами и вернулся за свой стол, где тут же стал рассказывать подробности «Гансу» и третьему.
— Ну и что ты думаешь по этому поводу?
— Что-что… — передразнил меня Гунтер, сжимая здоровенные кулаки, — выискивают, с кем тут драку затеять, да грабануть под шумок. Этот, что толкал всех, посмотрел уже, что у нас ничего на поясах нет, а моя булавка ему на один палец. Да еще Лукас все пиво выдул…иначе бы облил его, значит, на улице будут караулить. Мы тут сидим с одним мешком… его попытаются выхватить, думают, что у нас там деньги или что ценное.
— Чего делать-то теперь? — Лукас, похоже, наконец проникся тревогой и отставил в сторону мою недопитую кружку. — Драться с ними? Так они же нас… — тоскливо протянул он, трезво оценивая наши шансы против них. — Может, успеем убежать?