— У меня нет таких денег, — Гунтер медленно положил свой меч на прилавок и отошел в сторону. — Для меня это…пока не по карману.

— Бывает, — легко согласился продавец. — Приходи тогда, когда у тебя будет, чем заплатить, и он будет ждать тебя.

Лукас тоже положил свои клинки на стол и отвернулся, чтобы скрыть разочарование, явно написанное на его подвижном лице.

— Пошли, ребята, — Гунтер повернулся и пошел медленным шагом прочь, придерживая рукой ножны на поясе. — Нам еще надо плащи купить…

— Подождите, уважаемый, — я остановила продавца, который уже потянулся, чтобы убрать подальше выбранные парнями клинки. — Подождите…я заплачу за них.

Доставая деньги из потайных карманов, я радовалась тому, что сумела сохранить почти все, что взяла с собой. Ребята шли рядом со мной от самого Варбурга, они делили со мной еду и одеяло, помогали уходить от церковных солдат, да в конце концов, я бы не прожила без них и суток в местных лесах…они не виноваты, что на какое-то время наши судьбы сплелись в одну. Подарив им эти клинки я хоть немного расплачусь с ними за все.

— Вы правильно поступили, фрау… Из них получатся настоящие мужчины.

— Спасибо вам, мастер. Гунтер, Лукас, берите то, что вы выбрали… а ножны идите и покупайте сами! — с деланной сварливостью я повернулась и пошла в сторону, где продавалось полотно.

— Марта, подожди, — запыхавшийся Гунтер с силой развернул меня к себе. — Марта… прости, я…верну тебе деньги, которые ты потратила на этот меч для меня… послушай, я хотел тебе сказать…

— Не надо, Гунтер, — я прикрыла губы парня ладонью. — Прошу тебя, не надо. Мы все чем-то обязаны друг другу, это не повод, чтобы начинать считать свои и чужие долги.

— Я хотел сказать тебе о другом…

— Все равно не надо. Пройдет время, ты одумаешься и поймешь, что был неправ, что не подумал… прости, я намного старше тебя и понимаю чуть больше. Не обижайся, ты еще только выходишь на широкую дорогу жизни, а я уже давно по ней иду. Пойдем, рынок не лучшее место для разговоров, а нам еще надо купить плащи.

Парень скрипнул зубами, но не стал спорить в людном месте и мы пошли вдоль рядов в поисках недостающего снаряжения.

Рынок уже заканчивал свое ежедневное существование, когда мы, нагрузившись покупками, дошли до того места, где припрятали арбалеты. Решили сегодня заночевать прямо здесь, недалеко от города, чтобы с рассветом, обойдя городские стены по широкой дуге, выйти на дорогу, ведущую в Эрсен. Надо сказать, что с купленными клинками ребята стали вести себя значительно уверенней, чем раньше. В лесу мы были не одиноки — вдали виделись еще огни костров, где остановились на ночлег такие же бродяги, как и мы. Видимо, ночевка в городских стенах нравилась не всем и определенная часть народа предпочитала делать это за его пределами.

— Гунтер, Лукас, я вот хотела спросить вас уже давно, почему вы стали арбалетчиками? Самострел игрушка дорогая, не каждому по карману, а вы оба молодые и я скорее бы поверила, что вы хорошо владеете мечом, чем арбалетом.

— Так и женщин-арбалетчиц я не видел, а ты тоже с ним управляешься! — Гунтер отложил в сторону меч, который держал на коленях и потянулся за котелком с отваром. — Жила бы себе спокойно, как все фрау…

— Я не все, Гунтер. Там, откуда я родом, женщины могут почти все делать наравне с мужчинами. Что касается арбалета…я его увидела у Фрица первый раз в жизни и мне стало очень интересно, что это такое. Он показал, как стрелять, я попробовала…получилось и мне понравилось. Он привез его из какого-то похода, хотел продать да забыл, а вот теперь пригодился, когда пришли эти мародеры. Кто же знал, что епископ Кобургский объявит крестовый поход на них?

— А мне арбалет отдал дядька Гейнц, у которого я жил. — Лукас отобрал котелок у Гунтера и сделал большой глоток. — Родители мои уже давно умерли, когда мор прошелся, а я вот выжил, и дядька взял меня к себе. Он был нашим соседом, жил один, ну и я с ним… Хороший был дядька, вот он и научил меня стрелять из лука да арбалета. Но я ленивый был, лук мне не понравился, а из арбалета я бил почти без промаха. Ну, и с клинками учил меня…пока не умер. Потом-то наш Карл живо меня на стену определил да еще нахваливал, что бью метко. Обещал научить меня и в стражу взять, да теперь уж куда мне… — парень горестно вздохнул и шмыгнул носом. — Почитай, через этого епископа я и дома лишился и…

— Не расстраивайся, — я попыталась его утешить, — не везде на арбалетчиков такая охота идет. Может, нам в Эрсене повезет больше, да и за его пределами мир не заканчивается. Курт говорил о свободных городах, объединенных в кантоны, может быть там мы сможем найти себе применение. Вы мужчины, а ваши руки и умения всегда пригодятся для защиты и обороны.

— И то правда, а то бегаем, как лисы от собак, ни угла ни стола, — Гунтер вытащил из мешка одеяло и начал расстилать его поближе к костру. Меня вот отец научил стрелять из арбалета, а когда я уже подрос, то пошел с герцогскими солдатами и арбалет с собой прихватил. В той роте каждый умел что-то свое, а я ни от чего не отказывался. Ножи метать, двуручником махать, на дубинах биться — все попробовал, а солдатам понравилось, как я стрелял и всегда меня хвалили. Отцовский арбалет был здоровый и тяжелый, на большой ноге и крутить его надо было двумя руками через блок, а они мне после одного дела другой принесли, вот я с ним и на стене стоял. Они еще называли его «козьей ногой», — улыбнулся он воспоминаниям. — Твой, Марта, полегче моего будет и дальность поменьше, зато натягивать тетиву удобней. Руки еще не сбила, пока вороток крутила?

— Сперва сбивала, потом ладонь затвердела и привыкла, — я посмотрела на правую руку, где поперек ладони лежал жесткий мозольный валик кожи. — Зато не больно.

С рассветом мы откопали арбалеты, собрали пожитки и пошли через лес в обход города. Пару раз пришлось обходить сырые низины, но они не переходили в стоячие болота, хотя путь сразу увеличивался. К полудню городские стены остались позади, но на саму дорогу мы не решились выходить — движение по ней было оживленным и как бы мы не старались, арбалеты было никак не увязать и не спрятать. Да и если бы их можно было разобрать на составные части и попрятать в мешок, мы все равно не были бы застрахованы от неожиданных проверок попадающимися на пути солдатами. Просто ради интереса они могли остановить любого прохожего на дороге, вытрясти его мешок и отобрать то, что считали нужным. Такие сцены нам довелось наблюдать из-за деревьев, когда мы подходили из любопытства поближе на вопли и ругань. После того, как солдаты уезжали, незадачливый прохожий ползал в пыли, собирая оставшиеся вещички и проклиная их на чем свет стоит, но ни разу никто не оказывал им сопротивления, хотя ножи всех размеров болтались на поясах. Видимо, за такое сопротивление следовала и вполне закономерная реакция, ну все как у нас дома!