но: притесняли этих литераторов не только за веру, но и по

национальному признаку. Вот имена некоторых из мне из-

вестных: Георгий Винс, Маргарита Пазич, Иван Плетт, Эдуард

Эверт, Анна и Андрей Фот, Давид Классен, Яков Эзау, Иоганн

Штефен, Даниель Зименс, Иоганн Шнайдер, Герта Нойфельд,

Абрам Гамм, Иоганн Эпп, Герман Гартфельд, Ханс Дерксен,

Яков Дик. Свои произведения, что примечательно, они соз-

давали на двух родных для них языках: немецком и русском.

А как не назвать имён публицистов Герхарда Вольтера,

Роберта Корна, историка-демографа Виктора Дизендорфа,

исследователя народной музыки российских немцев Иоган-

на Виндгольца? Не упомянуть литературоведов Бориса Пе-

терса, Александра Обгольца, Роберта Гайгера, Елену Зайферт,

и Эдмунда Матера, которые сделали и, к счастью, продолжа-

Buch Utro v raju_210211.indb 144

09.03.2011 20:48:21

ют многое делать, чтобы «вызволить из забвения памяти»

имена и произведения, написанные российскими немцами.

Кстати, именно от Э. Матера впервые я узнал о «классифи-

кации российских немцев в довоенном Советском Союзе».

Так, немцы, живущие на Украине, почему-то относились

к категории «германских немцев», а вот живущие в Повол-

жье – «советских». Отсюда и раскулачивание, и ликвидация

национальных районов, школ, институтов, газет, издательств

началась на Украине на десять лет раньше, чем в Повол-

жье. Соответственно, и к «обезвреживанию» интеллектуа-

лов, прежде всего писателей и журналистов, там приступили

тоже раньше.

К 1956 году практически все они сгинули в тюрьмах

и ссылке, а любые воспоминания о них, сохранившиеся

в архивах и библиотеках, постарались превратить в пыль.

… Добрая половина названных мною литераторов писали

и пишут в основном по-русски. Почему так произошло, объ-

яснять, надеюсь, не стоит, тем более стыдиться этого. Ведь

недаром знаменитый французский шансонье и одновре-

менно великий патриот Армении Шарль Азнавур однажды

145

сказал: «Армянин – это не тот, кто говорит по-армянски, а тот,

кто помогает Армении».

Не важно, на каком языке звучит правда, важно, что она

звучит и продолжает звучать. Прежде всего, я имею в виду,

конечно же, мемуарную литературу жертв репрессий и мас-

совой депортации. Это произведения Эдуарда Бернгардта,

Вячеслава Майера, Эдуарда Беккера, Франца Гардера, Влади-

мира Аумана, Роберта Лейнонена, Иосифа Шлейхера, Вячес-

лава Шпрингера, Андреаса Обердорфера, Александра Дит-

ца, Эдмунда Шюле, Георга Гааба, Лео Германа, Лоры Рихтер,

Антонины Шнайдер-Стремяковой, Валентины Раймер, Вили

Мунтаниола, Йоганна Кайба, Курта Гейна…

«Прозой жизни» назвал её историк, сотрудник Гейдель-

бергского университета д-р Виктор Кригер. Но в этой «про-

зе» огромный пласт десятилетиями предаваемой забвению,

практически неизученной «повседневной жизни» россий-

ских немцев в условиях тотального террора, трудармии, за-

претов на профессию, образование, родной язык, религию

и даже песни.

За последние двадцать лет (начиная с конца 80-х про-

Buch Utro v raju_210211.indb 145

09.03.2011 20:48:21

шлого века)только в Германии опубликовано порядка 120 (!)

книг мемуаров людей, прошедших ГУЛаг, спецкомендатуру,

поработавших в арестантской робе за колючкой «ударных

строек коммунизма»: заводах, шахтах и рудниках Сибири,

Казахстана, Урала, Дальнего Востока, Центральной Азии…

Около 80 книг воспоминаний вышло в российских издатель-

ствах. В подавляющем большинстве все они изданы незна-

чительными тиражами и за счёт авторов. Но примечательно

вовсе не это, а то, что большая германская пресса, теле-

видение, радио, так живо откликающиеся на даже малую

человеческую боль и судьбу какого-нибудь богом забытого

племени, обитающего где-нибудь в Африке, или обнародо-