дел немцев, однако моя не совсем благозвучная фамилия

„Гангнус“ порождала не только шутки, но и немало недобрых

подозрений – не немец ли я сам. Эту фамилию я считал ла-

тышской, поскольку дедушка родился в Латвии. После того

как учительница физкультуры на станции Зима посоветовала

другим детям не дружить со мной, потому что я немец, моя

136

бабушка Мария Иосифовна переменила мне отцовскую фа-

милию на материнскую, заодно изменив мне год рождения

с 1932 на 1933, чтобы в сорок четвёртом я мог вернуться

из эвакуации в Москву без пропуска.

Ни за границей, ни в СССР я ни разу не встречал фамилии

„Гангнус“. Кроме отца, её носили только мои братья по отцу –

Саша и Володя.

Однако в 1985 году в Дюссельдорфе, после моего поэти-

ческого вечера ко мне подошёл человек с рулоном плотной

бумаги и, ошарашив меня, с улыбкой сказал:

– Я прочёл вашу поэму „Мама и нейтронная бомба“… Вы

знаете, учительница физкультуры на станции Зима была не-

далека от истины. Разрешите представиться – преподаватель

географии и латыни дортмундской гимназии, ваш родствен-

ник – Густав Гангнус.

Затем он деловито раскатал рулон и показал мне генеа-

логическое древо по отцовской линии.

Самым дальним моим найденным пращуром оказался

уроженец Хагенау (около Страсбурга)Якоб Гангнус – во вре-

мя Тридцатилетней войны ротмистр императорской армии,

Buch Utro v raju_210211.indb 136

09.03.2011 20:48:20

женившийся в 1640 году в Зинцхейме на крестьянке Анне

из Вимпфенталя. Его дети, внуки и правнуки были пастуха-

ми, земледельцами, скитались из города в город, из страны

в страну, и, судя по всему, им не очень-то везло.

В 1767 году правнук Ханса Якоба – бедствовавший много-

детный немецкий крестьянин Георг Гангнус, до этого без-

успешно искавший счастья в Дании и разочарованно вер-

нувшийся оттуда, решил податься на заработки в Россию

вместе с семьёй – авось повезёт. В Германии в этот год была

эпидемия какой-то странной болезни, и Георг, ожидая ко-

рабля, скончался в Любеке, оставив жену Анну Маргарету

с восемью детьми – мал мала меньше. Но она была женщина

сильной воли и, похоронив мужа, отплыла в Кронштадт, куда

не добрался он сам, потом оказалась в лифляндском селе

Хиршенхофе (ныне Ирши).

Анна Маргарета не гнушалась никакой чёрной работы,

пахала, чистила коровники, стирала, шила и порой от от-

чаянья и женского одиночества запивала так, что однажды

её морально осудил сельский сход. Но в конце концов она

поставила на ноги всех восьмерых детей. Им удалось вы-

137

биться из нищеты, но не из бедности. Все были крестьяна-

ми, мелкими ремесленниками, – никто не получил высшего

образования, никто не разбогател. Но внук Анны Маргаре-

ты – мой прадед Вильгельм – стал знаменитым стеклодувом

на стекольном заводе Мордангена и женился на вдове сво-

его старшего брата – Каролине Луизе Каннберг. В 1883 году

у них родился сын Рудольф – будущий отец моего отца…» 1

На этом, пожалуй, прерву рассказ Евгения Александрови-

ча, в жилах которого, по его словам, течёт немного русской,

немного польской, украинской, но более всего немецкой

крови. А вот считает он себя однозначно русским поэтом.

А может, просто так сложилась жизнь, и при иных обсто-

ятельствах он бы сказал: «я – российско-немецкий поэт».

Но как бы то ни было, всё это ещё раз подтверждает не раз

звучащую мысль о том, что «российские немцы являются

народом, рождённым в России и рождённым Россией, а по-

тому одним из её коренных народов».

Вспоминаю, как в марте 1991 года в Москве состоялся

1 Международный биографический центр. http://www.biograph.ru/bank/

evtushenko_ea.htm

Buch Utro v raju_210211.indb 137

09.03.2011 20:48:20

первый съезд немцев СССР, на котором присутствовали