Помыкевичева. Сейчас же уйдите отсюда! Вы... Дзуня. Вы правы. Мне как раз надо зайти купить невесте шоколада.

Помыкевичева. Не забудете вы меня!..

Дзуня. Совершенно верно! С наслаждением буду вспо­минать о вас, пани! «Не питай, чого в мене заплакані очі. (Вы­ходит в канцелярию.)

Помыкевичева. Алло, алло! Тридцать три — тридцать три, отель «Под Трезубцем». Не выехал ли еще случайно отец Румега? Да, попросите его!

Вы, отец? Помыкевичева. Здравствуйте! Не могли бы вы зайти ко мне? Разумеется, только ко мне, отец. Можете только выиграть на этом, отец! Помыкевичева говорит, отец!.. Нет, с мужем не встретитесь! Сейчас. Это будет лучше всего, отец! До свидания, отец! (Звонит.)

Варвара. Пани звонили?

Помыкевичева. Есть кто-нибудь на кухне? Варвара. Как же нет. Оба болтаются уже который час. Пан Пыпця распоряжается украинским борщом, а пан Рыпця... Помыкевичева. Попросите их сюда! Варвара. Если они выпили кофе...

Рыпця. Милостивая пани, целую ручки! Помыкевичева. Только без гримас, господин Рыпця. Вы же знаете: между нами ничего не было!

Рыпця. Да, милостивая пани, между нами ничего не было. То же самое я сказал сегодня Пыпце.

Помыкевичева. Вот не забудьте! А теперь у меня к вам просьба.

Рыпця. Простите пани, я забыл о кокосе...

Помыкевичева. Пане Рыпця, не кокос — мне вы нуж­ны. Вы вспоминали вчера утром про какой-то снимок, не правда ли? Рыпця. Про снимок? Так... не припоминаю... Помыкевичева. Я бы хотела его иметь в своих руках... Рыпця. Я ничего тут не могу поделать, милостивая пани. Помыкевичева. Его нет у вас, любимый Рыпця? Рыпця. Его нет у меня, милостивая пани!

Помыкевичева. Тогда придется попросить его у Пыпцы... Рыпця. Ах, снимок. А я и забыл о нем, милостивая пани.

Пыпця. Добрый день, дорогая приятельница и товарищ! Как же вам спалось сегодня?

Помыкевичева. Прекрасно. Всю .ночь мечтала о ка­ком-то пане Пыпце!

Пыпця. Чудесно! А я вам за это и кокосика принес. После моркови в нем больше всего питательных веществ. Помыкевичева. Вы хороший человек. Пыпця. Это же самое мне говорил прокурор, когда я, бывало, страдал в тюрьме. Рыпця. Гм... гм...

Пыпця. Что значит это ваше «гм, гм», дорогой приятель и товарищ? Никак вы и шагу не ступите, чтобы...

Помыкевичева. Господа, вы мне нужны будете через минутку.

А пока что прошу в соседнюю комнату. Пусть Варвара подаст вам завтрак, через несколько минут я вас позову.

Пыпця (таинственно). Между нами ничего не было, то­варищ Милена. То же самое я сказал сегодня Рыпце... (Выбегает в столовую.)

Помыкевичева(рассматривает снимок и, приоткрыв дверь, зовет). Панна Леся! Попрошу вас на минуту!

Вашего нареченного нет в канцелярии? Лес я. Вышел только что, пани.

Помыкевичева. Значит, у вас найдется минутка вре­мени. Принесите бумагу, перо и чернила.

Садитесь, пишите! «Этим заявляю, что пан Дзуня, адвокатский конципиент во Львове, склонял меня к проституции...» Леся. Пани! Что вы? Помыкевичева. Пишите!

Леся. Нет! Нет! Никогда этого не было! Никогда этого не напишу! Ни за что на свете не напишу!..

Помыкевичева. Даже если бы ваше счастье от этого зависело?

Леся. Нет! Даже тогда! Никогда!

Ах!..

Помыкевичева. Этого никто не увидит. Никто, кроме меня, не прочитает вашего заявления.

Леся (рыдает). Зачем же тогда вам, пани?.. Помыкевичева. Для вашего же блага, хотя тебе и не понять этого, Леся! Пиши!

Пиши!

Так. Поставь дату! Так! Подпишись! Леся. Нет! Нет! Нет! Нет!

Помыкевичева. Подпишешь — на твоих глазах разор­ву снимок; не подпишешь...

Леся. Подписываю пани...

Помыкевичева. А теперь успокойтесь и идите работать. Там попудрите себе лицо, Дзуня не переносит заплаканного личика...