А у Лидии Максимовны так уж сложилось судьба, сначала забота о престарелых родителях затем и сейчас о больном брате Василии Сафронове, да и о «семье», «семья» это пилоты пенсионеры.

Прихватило сердце у Сергея Акишина, а он живёт в соседнем городке Похвистнево, и Лида на автобусе едет помогать советом, успокаивает его жену Раису, привозит лекарство.

Горе у Михаила Евстропова, он в Курумычах живёт, и Лидия Максимовна едет в Самару. Организует похороны его жены, поминки, находит слова утешения для его детей и внуков. Так уж сложилось, что бы ни случилось, в первую очередь, обращаются к ней, Лидии Максимовне. Есть такое понятие беспокойный человек: этим человеком является Лида, которую знают все лётчики училища и сотни, сотни пилотов запомнили её, когда учились в училище. Общаясь с ней, гуляя по улицам города, я понял, её знает весь город.

Ещё несколько дней я навещал каждого моего товарища, радовался за них и их детей и внуков.

Василий Васильевич Андреев выделил нам микроавтобус и мы: Лида Сафронова, я, Тоня Гаврилова и Лена Сазонова с мужьями, Владимир Винокуров, Сергей Акишин и ещё три молодых пилота-инструктора съездили на кладбище. Возложили цветы на могилы наших учителей и наших ровесников, преждевременно ушедших из жизни, и помянули их.

С радостью, за моих прекрасных друзей, и с гордостью я прощался с ними на перроне вокзала города Бугуруслана с надеждой, что снова вернусь сюда.

Было тихо, изредка слышались сигнальные свистки маневрового тепловоза. А с расположенного рядом аэродрома «Александровка» доносилось моторное «пение» самолётов. Несколько в стороне от вокзала, на малой высоте, пролетал Ан-2. Он, словно напомнил о себе: «Я тоже ваш старый, верный друг, не забывайте и меня». И мы дружно поприветствовали его, махая ему руками.

Однако вернёмся в 1971 год. Осенью этого года мне подписали рапорт на перевод в Латвийское управлёние ГА, где мне предложили переучиться на самолёт ИЛ-18. Теперь я летал во все уголки страны, в том числе и в Заполярье, где мой герой книги «Два капитана» Саня Григорьев — капитан на бомбардировщике топил вражеские транспорты. На горящем самолёте произвёл посадку вблизи берега, где и нашёл остатки экспедиции капитана Татаринова. Из Риги в 1973 году я был переведён в Москву для полётов на международных линиях. Летал два года на Ил-18, затем переучился на самолёт Ту-154.

Мои полёты были, конечно в мирное время, на надёжных самолётах. Даже при отказе двигателя на Ту-154, во время взлёта, на Шпицбергене- это 78 градус с. ш. Благополучно пересёк Баренцево море на двух двигателях и приземлился в Мурманске. Это событие пассажиры даже не заметили. Для современного воздушного корабля такой полёт является рядовым, не представляющим опасности.

Мне открылись страны Европы, Африки, Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии. Полёты на Американский континент и на Кубу выполнялись на самолёте Ил-62. На мою просьбу знакомые члены экипажей, летавшие на Кубу, ничего о событиях 1962 года узнать не могли, не смогли мне помочь, узнать, что — либо о судьбе Ивана Фёдоровича Карелина. О просьбе Марии Васильевны я помнил всегда.

Этот вопрос, тогда еще, был в тени. Такие же неопределённые ответы я получил в Москве в 1971 году. Мне отвечали, «Ещё не время, эти материалы закрыты».

В 1979–1980 годах лётные экипажи, Центрального Управления Воздушных сообщений (ЦУ МВС), оказывали помощь в авиационных перевозках авиаторам Кубы. В числе этих экипажей оказался и я. Нас было три экипажа, и летали мы на самолёте Ту-154Б по странам Карибского бассейна. Сорокоградусная жара, горные аэродромы, короткие полосы послужили прекрасным испытанием для самолёта. Самолёт получил высокую оценку и впоследствии был приобретён Кубой.

По прибытию в Гавану, я стал наводить справки о событиях 1962 года и участии Советских людей в защите острова от американской интервенции. Работники посольства, в том числе и военные, говорили о том, что им было известно. Но самое главное, я узнал, что в окрестностях Гаваны есть новое Русское кладбище, где захоронены погибшие Советские люди в 1962 году.

Тогда, в 1962 году, мировое сообщество переживало тревожные дни. Всех держал в напряжении Караибский кризис, разразившийся в октябре 1962 года.