Я долго не мог понять, что внимание они проявляют вполне

определенного характера. А когда увидел щенячий, призывный взгляд

Вани – лицо как всегда опущено, руки что-то нервно теребят –

окончательно решил поставить на своей репутации крест. Похоть взяла

свое. Я больше не хотел оставаться в одиночестве и страстно желал вновь

почувствовать в своем рту мужской член.

Поразмыслив, я решил, что лучшей кандидатурой на место любовника

был все-таки Дэн. Я бы его даже уважал, не будь он алкоголиком. В этом

человека чувствовалась сила, о которой писала покойная Нелли, и если он

меня не заинтриговывал, то, по крайней мере, больше всех возбуждал.

Однако контакт с ним не ладился. Дэна поочередно ублажали две

субтильные девицы, видимо, и не подозревавшие о существовании друг

друга, а наше с ним общение ограничивалось довольно глупым, но

повторяющимся диалогом. Каждый раз, когда я заходил на кухню и

становился свидетелем веселого распития горячительного, Дэн

поворачивался ко мне и добродушно спрашивал:

– Дорогой сосед, не хотите ли водки?

На первых порах по врожденной наивности я принимал это за кокетство

и отвечал не менее добродушным отказом, но когда вдруг понял, что эта

сцена повторяется из раза в раз вот уже месяц и Дэн не отстает от меня

именно потому, что хочет напоить меня водкой, я тихо запаниковал и

интересничать бросил. Я, что, должен это терпеть? Он, что, с первого раза

не понял? И понеслось. Тренируясь в искусстве парирования, я старался

каждый раз отвечать по-новому и желательно оригинально. Не совсем

понимаю, кого я хотел этим впечатлить, но оригинальность вскоре

сменилась наспех замаскированной озлобленностью.

– Дорогой сосед, не хотите ли водки?

На выбор:

– Хочу, но только в другой компании.

– Нет, я предпочитаю дорогие напитки.

– Чтобы походить на вас? Боже упаси.

– Я… Я ухожу отсюда.

– Спрашивайте позволенья, прежде чем со мной заговорить.

57

– Я не задерживаюсь в людской.

– Черт, пора показаться врачу, у меня начались слуховые галлюцинации.

Но настоящих вершин я достиг не в этом искусстве (хотя, к великому

счастью, импровизировал, а не заготавливал ответы заранее) –

потрясающего мастерства я добился в искусстве игнорирования, когда

понял, что источник остроумия не бесконечен и что благоразумнее на все

вопросы, вернее на один-единственный отвечать величественным

молчанием.

Так и повелось. Этим поступком я окончательно оградил себя от быта

квартиры №44 и от симпатичного мне потенциального любовника. Свято

место пусто не бывает.

Личная жизнь Крис сложилась быстрее моей – вскоре на ее ложе стал

задерживаться Шурик. Минуя тот факт, что у него уже было три девушки, к

каждой из которых он относился очень серьезно. Я искренне порадовался

за подругу и почти завидовал, когда она пересказывала их сексуальные

игры. Видимо, мальчик был изощренным любовником, потому что иногда я

даже визуально не мог представить себе некоторые из его придумок. Но

безусловный талант не уберег Шурика от удара пяткой в лицо, которым

наградила его Крис в очень женском приступе ревности. Она не захотела

мириться с его похождениями на стороне и указала бедняжке на дверь. А

через пару дней мягкостью подушек и перин страстной Крис наслаждался

уже Ваня.

Забавный все-таки парень. Крис утверждала, что по энергетике он

идеальный любовник. Член у него был большой, и источник Ваниной

закомплексованности опять остался непознанным. А комплексовал он

сильно. Мог, например, час шумно и с азартом трахать Крис, а, кончив,

потупить глазки, обиженно повернуться к стене и только огрызаться на все

вопросы и ласки. Надо отдать должное Крис, на подобное поведение она

реагировала по-матерински нежно и внимательно, и старалась не

обижаться, когда Ваня вдруг трусливо сбегал из ее постели и прятался в

комнате своих друзей. Но он всегда возвращался, хотя и не скоро.

В то время, как Крис разбиралась со своими любовниками, я предавался