сходили с ума от ее большой груди и роскошных ягодиц, даже я не мог не

оценить. Крис стала намыливать свою кожу и делала это неуместно

медленно и эротично, в довершение ко всему закрыла глаза и приоткрыла

рот как будто для стона. Секунду мне это казалось омерзительным.

Но потом, когда она вновь посмотрела на меня своими грустными и

молящими глазами, я понял, что ей просто жизненно необходимо забыться

в чужих объятиях. В этом не было ни доли распутства – только оголенная

скорбь.

Я разделся и залез в корыто. Мы стали осторожно обниматься. Крис

тяжело дышала мне в шею и гладила рукой свою промежность. Она была

моей первой женщиной, поэтому когда я стал целовать ее шею, плечи и

грудь, делал это, наверное, неумело и скованно. Но ей было все равно,

она уже забылась. Вряд ли Крис вообще осознавала, что ласкаю ее я,

скорее всего она пыталась вспомнить ощущения, которые возникали у нее

при столь же неумелых и смущенных ласках Вани. Потому же она

старалась больше не открывать глаза и не пересекаться со мной взглядом.

Нежным движением Крис принудила меня встать на колени. Сама она

села на край раковины, слегка отклонилась назад и положила ноги мне на

плечи. И здесь нерасторопность и безвольность моего языка скорее всего

напомнила ей Ванечку. Правда, его неопытность была дерзкой и этим

только больше возбуждала.

Крис тихо стонала и сжимала ляжками мою голову. Всю ее

беззащитность можно было сейчас лизать, раздвигать, изучать слой за

слоем. Я уходил дрожащими пальцами в глубь влагалища, языком

нащупывал клитор и рисовал узоры по скользкой блестящей коже. Мой

член давно напрягся, и от возбуждения на его кончике уже появилась

капля смазки.

182

– Я хочу тебя, – простонала Крис то ли мне, то ли своему видению.

Она осторожно слезла с раковины, ополоснула нас обоих из ковшика и,

завернувшись в полотенце, пошла к себе в комнату. Я последовал за ней.

Сбившись в комок между моих ног, Крис взяла мой член в рот. Она

сосала его медленно, лениво обводя во рту языком. Это было очень

приятно, особенно, когда Крис массировала языком уздечку.

Затем она села мне на лицо и продолжила сосать член в таком

положении. Я высунул язык до упора, напряг его изо всех сил, старался как

можно глубже уйти в ее влагалище, а, выныривая, дразнил кончиком языка

клитор. Крис же медленно всасывала мой член и как будто продолжала

поглощать его, когда он входил в ее рот полностью, потом быстро

выпускала наружу, ласкала головку и опять тягуче и напряженно

засасывала. Насладившись этой игрой, мы крепко обнялись и впервые

поцеловались рот в рот. Крис глухо стонала и мастурбировала мой член.

Я навалился на нее всем весом, и Крис рукой ввела член в себя.

Углубление в ее влагалище было фантастически приятным. Я всегда знал,

и это не нуждалось в подтверждении, что секс между мужчинами

физиологически не предусмотрен, он как бы основывался на

предварительном возбуждении от ласок и созерцания. А женское

влагалище, благословленное природой, всасывало, втягивало в себя

мужчину. Член соскальзывал в него и будто разрастался внутри, любое

движение становилось наслаждением. Теперь и только теперь я нашел

физический эквивалент уюту.

Крис сжимала руками мои ягодицы, изогнувшись, подставила мне грудь

для ласок, ловила воздух открытым ртом.

– Не жди меня, не жди меня, – простонала она.

– Крис, я сейчас кончу.

Я попытался привстать, чтобы кончить ей на живот, но Крис сжала меня в

объятиях и молящим голосом попросила:

– В меня, пожалуйста, я прошу.

Наверное, это было мое последнее соитие с женщиной, но оно, даже

лишенное какой-либо оригинальности, превосходило все сексуальные

контакты с мужчинами. Подобная мысль коробила – я так и уснул,

уткнувшись головой в живот Крис, с уверенностью, что природа сыграла со

мной злую шутку. Ведь в одиннадцать лет мой выбор не был

183

сознательным.

Проснувшись за полдень, мы прижались друг к другу и стали болтать.