Поэтому применялся другой еще способ. Это когда мы свои глаза фиксируем, смотрим на точку между бровями, поднимаем глаза, как можно выше. С одной стороны, это не дает нам заснуть, потому что это серьезное усилие, с другой стороны, как только глаза начинают прыгать, значит, мы теряем концентрацию, которую очень легко удерживать, возвращая взгляд на точку между бровей, и мы опять возвращаемся к выполнению этого упражнения. Но, в дальнейшем, по прошествии какого-то времени, когда прошло определенное время концентрации на этой точке, эти структуры очистились, грубо говоря, от грязи, мы начинаем ощущать чисто психическое действие. Мы можем концентрироваться на этой точке с открытыми глазами, с закрытыми глазами, но по силе ощущений это будет доминирующее чувство, т. е. все остальные чувства будут более блеклые, менее ощущаемы.

Поэтому это вопрос подхода, вопрос как долго вы практикуете. В дальнейшем этот центр сам по себе начинает доминировать.

Достаточно тяжело преподавать йогу, достаточно тяжело хоть что-то реальное сделать в этом мире для благо всех живых существ, если этот центр не развит. Есть люди очень душевные, люди очень добрые, очень открытые, очень приятные во всех отношениях люди, жить среди них одно счастье, они очень верные товарищи, соратники, помощники. Но, к сожалению, есть и другая сторона - они очень сильно подвержены эмоциям, эмоции может захлестнуть такого человека, и его начинает нести без контроля. Молодые красивые девушки - как порыв весен ветерка, открытые, радостные, прекрасные. Но в то же самое время, очень подвержены действиям своих эмоций. И точно так же, очень многие преподаватели йоги не чувствуют всего. Они жизнь дают всем, но в то же самое время, они не справляются с интеллектуальными задачами, и в результате, они очень мало что могут сделать.

Поэтому, я настаивал, настаиваю и буду настаивать на том, что если мы хотим сделать хоть что-то реальное, мы должны быть такие же открытые, такие же бесхитростные, и в это же самое время, обладать самым мощным, самым отточенным разумом. Только так мы сможем что-то сделать. Иначе мы опять потеряемся в эмоциях, мы не разберемся в ситуации, мы не разберемся в философии, мы не поймем, что надо делать, что не надо делать, нас захлестнет эмоции, и мы: «Бог его знает как себя вести в этой эмоции!». Момент достаточно серьезный.

Текст: 5.46. Если йогин размышляет об этом свете день и ночь, он видит Сиддхов и может разговаривать с ними.

Комментарий Вадима Запорожцева: Это продолжение той же практики - концентрации на точке между бровей. Когда мы открываем все скрытые способности, то огромное количество еще раз тех возможностей, которые нам сейчас даже и не снились, начинают проявляться.

Ты можешь поговорить с учителем йоги, который находиться Бог знает где, так же естественно, как если бы ты поговорил с другим человеком. Ты можешь с ним встретиться, в этом ментальном поле, так же реально увидеть, ощущать, общаться с ним, как с обычным человеком. Пространство и время - они начинают подчиняться. Хотя, там тоже есть такие сложные моменты. Но тем не менее, принцип разума лучше, чем принцип пространства, пространство уже перестает играть значение, роль. Огромный спектр, вот этих способностей открывается у йогина, который, действительно, работает над своим центром разума, центром третьем глаза и практикует соответствующую медитацию.

Текст: 5.47. Тот, кто созерцает Шунью (пустотность, ) всегда, идет он или стоит, спит или бодрствует, тот становится подобным Акаше (пустому пространству) и поглощается в Чидакаше (пространстве сознания).

Комментарий Вадима Запорожцева: Ну вот следующая медитация. Шунья – пустота, некая бескачественность. У нас есть наше Я. Мы помним, что Я, хоть и проявляет себя через сознания и энергию в этом мире, но, какое оно по своей сути, мы ничего не можем сказать. Мы можем сказать, что его нет, как говорят наши друзья буддисты, оно пустотно, в том плане, что его не понять. Оно руководит всей этой игрой, но сам уровень - как вне игры. И, если размышлять на этом свойстве нашего Я (что наше Я, вроде как, присутствует в этой Вселенной, а с другой стороны, его, вроде, как здесь и нет), мы иногда, действительно, приближаемся к истинному осознанию того, чем мы являемся на самом деле, что это лишь наша привычка считать, что мы внутри этой Вселенной.

На самом деле, внутри этой Вселенной - это тело, эти мысли, эти чувства, но никак не наше Я. То есть, получается, что, как если бы мы внутри были пусты, как если бы мы в своих внутренних ощущениях, которыми мы обозначаем сами себя, вдруг видели, что этих ощущений, вроде как и нет. Есть такая оболочка из тела, чувств, мыслей, а что там внутри по-настоящему - внутри, вроде как, пустота. Или, по-другому, вот таким образом приближаемся к ощущению, к познанию свойств нашего Я - оно есть, но его как, и нет.

Вот, кстати, одна из таких серьезных задач, с которой тяжело разуму справиться. И если же мы постоянно в любом состоянии: сна, бодрствования, других дел, постоянно помним про это, концентрируемся на этом, то, соответственно, мы в большей степени утверждаемся в этом свойстве нашего Я: как если бы мы были везде, или как если бы мы были нигде. Это свойство очень похоже на свойство пространства. То есть, все объекты внутри пространства, а пространство само по себе.

Но дальше - ещё больше. Дальше, как только мы в этом утвердились, начинают приходить всякого рода сиддхи или сверхспособности. В частности, перемещаться в любую точку пространства мгновенно, потому что мы, в конце концов, можем заставить проявиться наше Я не здесь, в этой точке, а в любой другой, потому что мы, строго говоря, вообще вне времени и пространства или, вообще, везде.

Вот, как раз, медитация на этой пустотности нашего Я приводит к тому, что мы понимаем, как говорят, опять же, наши друзья буддисты (хотя чего там греха таить, концепцию буддизма очень слабо понимают даже некоторые серьезные адепты буддизма), что нас нет. Это очень похоже на грубую форму материализма. То, что мы называем человеком, это всего лишь побочный продукт каких-то химических реакций в его мозгу, которая дает ему субъективное ощущение, что он есть. И с одной стороны, это, вроде как, справедливо, потому что действительно то, чем мы себя считаем, в большей степени, обусловлено какими–то внутренними процессами, и эти процессы можно изменить, и внутреннее субъективное ощущение самих себя измениться. Только вопрос в следующем, что за этим за всем стоит не отсутствие нашего Я, как такового, а наоборот, наличие. Но наличие такое, что о нашем Я мы нечего сказать не можем, его, вроде как, нет, оно пустое, нет понятия, которое могло бы его определить.