Ответ начальника Генштаба ушел в 5.00: «Командующему ЮЗФ, копия главкому ЮЗН. Генерал-майор Тупиков представил в Генштаб паническое донесение… Необходимо не поддаваться панике, принять все меры к тому, чтобы удержать занимаемое положение и особенно прочно удерживать фланги. Надо заставить Кузнецова (21А) и Потапова (5А) прекратить отход. Надо внушить всему составу фронта необходимость упорно драться, не оглядываясь назад. Необходимо неуклонно выполнять указания тов. Сталина, данные вам 11.9… Б. Шапошников».

16 сентября командующий Юго-Западным направлением Тимошенко принял прилетевшего от Кирпоноса заместителя начальника штаба ЮЗФ Баграмяна. «Сейчас мы делаем все, – сказал Тимошенко, – чтобы помочь фронту: стягиваем на Ромны и Лубны все силы, которые можно собрать, в том числе усиленный танками корпус Белова и три отдельные танковые бригады.

Через несколько дней к нам подойдут дивизии Руссиянова и Лизюкова. Этими силами мы попытаемся пробиться навстречу окруженным войскам фронта. Мы отдаем себе отчет, что разгромить две прорвавшиеся фашистские танковые армии мы не сможем, но создадим бреши, через которые могут выйти окруженные войска. Вот цель наших ударов…»

Сталин настойчиво искал выход, не терял уверенности и начальник Генерального штаба. Чадаев вспоминал, что днем 17 сентября на совещании у Сталина Шапошников доложил о событиях под Киевом. Все надежды были на активные действия Брянского фронта, перед которыми была поставлена задача разгромить войска Гудериана. Когда начальник Генштаба закончил доклад, Сталин спросил: «Быть может, надо дополнительно выделить Юго-Западному фронту часть сил из резерва Ставки? Свяжитесь с Кирпоносом и узнайте обстановку на этот час».

Вернувшийся после переговоров маршал Шапошников доложил, что «враг пока не в состоянии преодолеть упорное сопротивление защитников Киева. Противник производит перегруппировку своих частей. Не добившись успеха от фронтальных атак, он начал маневрировать, искать уязвимые места в обороне советских войск.

– Значит, – сказал Сталин, – остается в силе приказ Ставки – не сдавать Киев?

– Совершенно верно, – подтвердил Шапошников. – Но все-таки Кирпонос очень опасается за левый фланг Юго-Западного фронта – район Кременчуга… Кирпонос все же вновь высказывает просьбу отвести из-под удара наши войска.

– Надо ли пойти на это? – спросил Сталин.

– Я остаюсь при прежнем мнении: биться насмерть, но Киева не отдавать, – ответил Шапошников.

– Ну что ж, так и порешим? – снова спросил Сталин. Все молча согласились».

Казалось, что положение еще можно исправить, но предпринятые контрудары не принесли результата. Командующий и Военный совет Юго-Западного направления так и не смогли исправить ситуацию. Тимошенко и Хрущев к этому времени уже не рассчитывали на успех. Более того, заняв двусмысленную позицию, они фактически самоустранились от руководства обороной и действиями фронтов. Забегая вперед, нельзя не сказать, что эта «сладкая парочка» позже точно так же бездарно провалит еще одну операцию – Харьковскую.

Вечером этого же дня Кирпонос отправил в Москву радиограмму: «Главком Тимошенко через заместителя начальника штаба передал устное указание: основная задача – вывод фронта на реку Псел с разгромом подвижных групп противника в направлении на Ромны, Лубны. Оставить минимум сил для прикрытия Днепра и Киева.

Письменные директивы главкома совершенно не дают указаний об отходе на реку Псел и разрешают взять из Киевского УРа только часть сил. Налицо противоречие. Что выполнять? Считаю, что вывод войск фронта на реку Псел правилен. При этом условии необходимо оставить полностью Киевский укрепленный район, Киев и реку Днепр. Срочно просим ваших указаний».

Впрочем, какое бы решение в этот момент ни приняло советское командование, оно уже ничего не могло изменить. Командующий Брянским фронтом Еременко ничего не сумел сделать для помощи ЮЗФ. Теперь условия диктовал противник, и он не оставлял советским генералам шансов на выправление положения. Начав 12 сентября наступление с Кременчугского плацдарма, 1-я танковая группа генерал-полковника Пауля Клейста прорвала советскую оборону. 18-го числа в четырехстах километрах восточнее Киева, в районе Лоховцы, она соединилась с силами Гудериана, замкнув внутреннее кольцо окружения советских войск.

В ночь на 18 сентября маршал Шапошников сообщил Кирпоносу: «Ставка разрешает оставить Киевский укрепрайон и переправить войска 37-й армии на левый берег Днепра без серьезных потерь». Войска Юго-Западного фронта оставили Киев и Полтаву.

Конечно, сдачи Киева можно было избежать. Но бездействие Военного совета Юго-Западного направления и просчеты самого руководства фронта уже не оставили надежды на иной исход сражения. Сталин был в гневе. Еще бы! Имея в составе фронта 44 дивизии, 6 бригад, 12 УРов – в общей сложности 627 тыс. человек, советские генералы не смогли противостоять противнику.