Разговаривая 11 сентября, в 1 час 15 минут ночи, с командующим Юго-Западным фронтом, он убеждал Кирпоноса: «Ваше предложение об отводе войск на рубеж известной вам реки мне кажется опасным. Если обратиться к недавнему прошлому, то вы вспомните, что при отводе войск из района Бердичев и Новгород-Волынский у вас был более серьезный рубеж – Днепр . И, несмотря на это, при отводе войск [вы] потеряли две армии; и отвод превратился в бегство, а противник на плечах бегущих войск переправился на восточный берег Днепра. Какие гарантии, что то же самое не повторится теперь, это первое.

А второе… В данной обстановке на восточном берегу Днепра предлагаемый вами отвод войск будет означать окружение наших войск , так как противник будет наступать на вас не только со стороны Конотопа, то есть с севера, но и со стороны юга, то есть Кременчуга , а также с запада; так [же] как при отводе наших войск с Днепра, противник моментально займет восточный берег Днепра и начнет атаки. Если конотопская группа противника соединится с кременчугской группой, вы будете окружены ».

Логика Сталина неоспорима. И, осмысливая ее, следует с полным основанием признать, что «упреки» военных, брошенные в его адрес после смерти, полностью несостоятельны. Это рассуждения дилетантов в погонах, не желавших признать, что бегством войны не выигрываются. Кстати, с такой же легкостью армия могла сдать Москву, Ленинград и Сталинград.

Оценивая обстановку, Сталин закончил анализ решением: «Первое. Немедленно перегруппировать силы хотя бы за счет Киевского укрепрайона и других войск и повести отчаянные атаки на конотопскую группировку противника (на прорывающиеся в тыл ЮЗФ войска Гудериана. – К. Р. ) во взаимодействии с Еременко, сосредоточив в этом районе девять десятых авиации. Еременко уже даны соответствующие указания. Авиационную же группу Петрова мы сегодня специальным приказом перегруппируем в Харьков и подчиним Юго-Западному направлению.

Второе . Немедленно организовать оборонительный рубеж на реке Псел или где-либо в этой линии, выставив большую артиллерийскую группу фронтом на север и на запад (против войск Гудериана. – К. Р. ) и отведя 5—6 дивизий на этот рубеж.

Третье . По исполнении этих двух пунктов, и только по исполнении этих двух пунктов, т. е. после создания кулака против конотопской группы и после создания оборонительного рубежа на реке Псел… начать эвакуацию Киева.

Подготовить тщательно взрыв мостов. Никаких плавсредств на Днепре не оставлять, а разрушить их и, после эвакуации Киева, закрепиться на восточном берегу Днепра, не давая противнику прорваться на восточный берег».

В его аргументах не было намерения «поучать». Он говорил об очевидных последствиях, подтвердившихся дальнейшим развитием событий. «Как видите, – указывал Сталин, – ваши предложения о немедленном отводе войск без того, что вы заранее подготовите рубеж на реке Псел и поведете отчаянные атаки на конотопскую группу противника во взаимодействии с Брянским фронтом.

Повторяю, без этих условий ваши предложения об отводе войск являются опасными и могут привести к катастрофе . Перестаньте, наконец, заниматься исканием рубежей для отступления, а ищите пути для сопротивления и только сопротивления…»

Сталин правильно прогнозировал последствия утраты стойкости сопротивления. Он трезво оценивал возможности противника, и немцы не упустили инициативу. После гибели командующего 11-й немецкой армией Шоберта 12 сентября командование принял Э. Манштейн. Как и предрекал Сталин, прорвав оборону 38-й армии, 16-я германская танковая дивизия начала наступление с Кременчугского плацдарма на север.

Хотя положение советских войск продолжало осложняться, оно и теперь было далеко не безнадежным. В этот же день Сталин также произвел замену своих маршалов. Он снял маршала Буденного с должности командующего направлением, и на его место был назначен маршал Тимошенко. Однако эта рокировка не смогла поправить ситуацию.

Как и в первые недели войны, командиры всех ступеней повторяли одни и те же ошибки: они не знали точно силы противника, не знали, откуда он нанесет удар. Немцы тоже применяли привычную для тех дней тактику: выбрасывали вперед подвижную группу, создавали видимость окружения. Участник боев Н. Попель пишет: «Если не поддаваться панике, ударить по такой группе, она стремительно откатится назад».

Однако главком Юго-Западного направления не смог обеспечить выполнение указаний Сталина ни по созданию оборонительных рубежей на реке Псел, ни по предотвращению наступления с Кременчугского плацдарма, ни по организации атак на конотопскую группировку противника во взаимодействии с Еременко.

Плацдарм севернее Кременчуга «быстро, как опухоль, набухал и расширялся». Подстрекаемый разлагавшим влиянием члена Военного совета Хрущева, Тимошенко уже не видел иного выхода, кроме как в сдаче Киева. Такое же настроение было и у начальника штаба Юго-Западного фронта Тупикова. 14 сентября, в 3 часа 25 минут, свою телеграмму в Генштаб он закончил словами: «Начало понятной вам катастрофы – дело пары дней».