На следующий день после падения Киева, рассказывает Чадаев, я зашел к Поскребышеву…

– Только что состоялся крупный разговор Сталина с Хрущевым, – сказал Поскребышев.

– Сталин прямо заявил Хрущеву, что за безрассудные действия тот заслуживает отдачи под суд Ревтрибунала. Но я думаю, – добавил Поскребышев, – до этого дело не дойдет.

20 сентября немцы разрезали фронт на пять очагов сопротивления. Затухая, битва разделилась на локальные сражения, которые закончились к 26-му числу. В очередной раз с начала войны в сражении за Киев победа осталась в руках немцев. В числе трофеев победителя было 3718 орудий и 884 танка.

Бывший командующий 2-й танковой армией Хайнц Гудериан в своих воспоминаниях пишет: «16 сентября мы перевели наш передовой командный пункт в Ромны. Окружение русских войск успешно продолжалось. Мы соединились с танковой группой Клейста… С того времени, как были начаты бои за Киев, 1-я танковая группа захватила 43 000 пленных, 6-я армия – 63 000. Общее количество пленных, захваченных в районе Киева, превысило 290 000 человек».

Конечно, Киевская операция стала серьезным поражением Красной Армии. Но хотя Киев в этой войне не стал Сталинградом, он выполнил важную роль. Оттянув на себя войска противника с центрального направления, он не дал немцам захватить Москву в сентябре сорок первого года. 26 сентября началось воссоздание Юго-Западного фронта на реке Псел.

Однако даже при самом неблагоприятном обороте событий оборона Киева принесла значительные стратегические результаты, которые проявились позже. Германская военная машина понесла серьезные потери. 2-я танковая группа вместо того, чтобы наступать на Москву, должна была прорывать фронт в направлении на Ромны. Части 1-й немецкой танковой группы, по докладам начальника организационного отдела немецкого генштаба, «в среднем потеряли 50 процентов своих танков».

Но была и еще одна причина, по которой киевская оборона была необходима. За это время была осуществлена эвакуация на восток свыше тысячи предприятий. Вывезенное оборудование позволило в кратчайшие сроки воссоздать производственный потенциал оборонной промышленности. Без этой акции выиграть войну было невозможно.

Поэтому автор «Истории второй мировой войны» немецкий генерал Курт Типпельскирх сделал вполне определенный вывод: «…Только исход всей войны мог показать, насколько достигнутая тактическая победа оправдывала потерю времени, необходимого на продолжение операции… Русские хотя и проиграли это сражение, но выиграли войну ».

Пожалуй, даже можно провести аналогию. «Бородино» 41-го года состоялось не под Москвой, а здесь, под Киевом, не дав главной столице быть «спаленной пожаром». Как и Наполеону, руководству Германии лето сорок первого года казалось победным триумфом Вермахта. Геббельс с упоением выражал свой восторг в дневниковых записях. Но уже с середины августа тон откровений министра пропаганды изменился: «Мы серьезно недооценили советскую боеспособность и главным образом вооружение советской армии. Мы даже приблизительно не имели представления о том, чем располагали большевики… »

Впрочем, действительную оценку действиям Сталина вообще и обороны Киева в частности министр пропаганды Геббельс дал 10 сентября. В этот день он записал в дневнике: «С необоснованными иллюзиями нужно покончить. После того как выяснилось, что восточная кампания не может быть закончена в короткий срок, немцы должны знать, перед какими трудностями мы стоим».

То было протрезвление! Конечно, летом и осенью 1941 года боевые действия складывались для Красной Армии тяжело, даже трагически. За первые шесть месяцев войны погибло, включая умерших от ран в госпиталях, 556 тысяч человек.

Еще большее количество в сумме потерь составили сдавшиеся в плен и «пропавшие без вести». В плен сдавались миллионы (!) бойцов. С июня и по декабрь в плену оказалось 2 335 тысяч человек. То есть на одного погибшего приходилось четыре сдавшихся в плен. Для сравнения укажем, что, по данным «Центробежплена», за два с половиной года Первой мировой войны из военнослужащих русской армии в плен попало более 4 111 100 человек.

Что вызвало столь значительные потери за счет пленения именно в первые 6 месяцев войны? Историки указывают на то, что в числе пленных содержались тысячи «безоружных призывников и строителей фортификационных сооружений». Однако думается, что не это было главной причиной.

Нельзя упускать из виду фактор малодушия – естественного человеческого желания остаться в живых. Оказавшись в окружении, многие рассчитывали на возможность пережить плен, как это было в годы Первой мировой войны. Они не подозревали, что условия содержания в гитлеровских концлагерях отличались от предыдущей войны.

При всем позоре и тяготах плен казался выходом. Характерно, что немцы в окружении дрались отчаянно. В противоположность наивным «русским» они являлись захватчиками и не рассчитывали на гуманность наших солдат. Поэтому гитлеровцы любыми путями стремились вырваться из окружения. В действительности все оказалось наоборот. Советских военнослужащих вернулось из плена 1836 тысяч человек, немцев – 3572,6 тысячи человек.

Была и другая составляющая деморализации армии. Сотни тысяч людей ударились в дезертирство: с 22 июня по 10 октября 1941 года органами НКВД было задержано 657 364 бежавших с фронта военнослужащих. В том числе 103 876 человек было задержано в период с 22 июня по 20 июля.

Многие из дезертиров и окруженцев остались на оккупированной территории. После освобождения этих районов в армию было призвано вторично 939 700 человек.

Все, вместе взятое, привело к тому, что армия лишилась более 6 миллионов единиц стрелкового оружия, 20 тыс. танков, 100 тыс. орудий и минометов, 10 тыс. самолетов. Для сравнения: потери немецкой авиации составили с 22 июня по 10 декабря 5180 самолетов.