Инфантильные дети гнилой «оттепели» рьяно тиражировали миф, будто бы во время войны Сталин ни разу не побывал в прифронтовой зоне. Это не так. В первый период войны Верховный главнокомандующий выезжал на передовую, чтобы получить представление о реальной обстановке на местах боев. «В 1941—1942 годах, – пишет его телохранитель А.Т. Рыбин в записках «Сталин на фронте», – Сталин выезжал в прифронтовые полосы: на Можайский, Звенигородский, Солнечногорский оборонительные рубежи».

На Волоколамском направлении он посетил госпиталь и заехал в 16-ю армию Рокоссовского, где в реальных условиях смотрел работу ракетных установок БМ-13 – «катюш»; побывал в 316-й дивизии И.В. Панфилова. Примечательно, что уже через три дня после знаменитого парада 7 ноября 1941 года на Красной площади Сталин отправился на Волоколамское шоссе, в одну из дивизий, прибывших с Дальнего Востока, чтобы осмотреть ее боевую готовность.

«В 1942 году, – продолжает А.Т. Рыбин, – Верховный главнокомандующий выезжал за реку Лама на аэродром, где шли испытания самолета. 2, 3 августа Сталин прибыл на Западный фронт к генералу Соколовскому и члену Военного совета Булганину. 4, 5 августа находился на Калининском фронте у генерала Еременко».

На сетования недоброжелателей Вождя, что он-де «мало ездил на фронт», нельзя не возразить: а следовало ли ездить вообще? Ни один главный конструктор космических ракет сам не летал в Космос. По мнению начальника оперативного управления Генштаба Штеменко, «чаще выезжать на фронты Верховный главнокомандующий, на наш взгляд, и не мог. Было бы непростительным легкомыслием хоть на время оставлять общее руководство и решать частную задачу на каком-то одном из фронтов».

Даже покидая Москву на период международных конференций, отмечает Штеменко, Сталин «никому не передавал руководство боевыми действиями на фронтах. Нам представляется, что в суровых условиях войны это было правильным решением, и всегда Верховный главнокомандующий был тесно связан с действительностью войны. Питали его живыми фактами другие лица, с которых он жестко требовал и не давал засиживаться в Москве».

Он стал стратегом, востребованным временем, и ни один полководец до него не оперировал таким кругом многоплановых задач. «За время Великой Отечественной войны, – пишут Б. Соловьев и В. Суходеев, – действующая армия провела 51 стратегическую, более 250 фронтовых и около 1000 армейских операций, из них почти две трети наступательных. Все эти операции и сражения проведены под руководством Ставки Верховного главнокомандования во главе с И.В. Сталиным…

Каждый день перед ним отчитывались более 50 его личных представителей на фронтах. Многие подробности развития военных операций знал только он, только ему были известны военные резервы и их места расположения, новые виды боевой техники. В решении всех стратегических вопросов последнее слово принадлежало И.В. Сталину » [84] .

Особенностью Сталина как полководца стало то, что он сам лично занимался оснащением армии новым вооружением, совмещая в одном лице и «заказчика, и поставщика» военной техники. Нарком вооружения Д.Ф. Устинов вспоминал, что в середине июля 1941 года Сталин указал на необходимость ускорения изготовления авиационных пушек Б.Г. Шпитального: «Полтора месяца – слишком долго. – Сталин посмотрел на висевшие на стене портреты Суворова и Кутузова и спросил: – Вы, товарищ Устинов, знаете, как ценил время Суворов? Деньги дороги, жизнь человеческая – еще дороже, а время дороже всего».

Полководческий талант Сталина с наибольшей полнотой раскрылся в самой сложной, высшей области военного искусства – стратегии. Еще накануне войны он сформулировал задачу стратегического планирования: «План стратегии – это план организации решающего удара в том направлении, в котором удар скорее всего может дать максимум результатов».

На совещании 10 июня 1943 года авиаконструктор А.С. Яковлев записал наставление Верховного главнокомандующего по использованию новых форм применения истребительной авиации. «Наша истребительная авиация, – говорил Сталин, – разбросана по отдельным фронтам и не может быть использована концентрированно как ударная сила для решения самостоятельных задач, как, например, завоевание господства в воздухе на том или другом участке фронта. Пока наши истребители в основном взаимодействуют с наземными войсками и самостоятельного значения не имеют…»

Сталин предложил создать несколько специализированных истребительных корпусов, подчиненных Главному командованию, с тем, чтобы использовать эти части для массированных ударов в воздухе на решающих участках фронта. Практически только после этого стратегического решения советская авиация стала господствующей в небе войны.

Ему было присуще качество распознания талантливых людей, умелых организаторов. Он решительно подбирал своих помощников из одаренных и талантливых военачальников, выращивал их и смело ставил на ответственные посты.

«Война, – говорил Сталин, – суровое испытание. Она выдвигает сильных, смелых, талантливых людей. Одаренный человек покажет себя на войне за несколько месяцев, на что в мирное время нужны годы. У нас в первые месяцы войны проявили себя замечательные военачальники, которые в горниле войны приобрели опыт и стали настоящими полководцами». Этот вывод в первую очередь относится к самому Сталину.

Среди талантливых военачальников, выдвинувшихся в ходе войны, – К.К. Рокоссовский, А.М. Василевский, Н.Ф. Ватутин, И.Д. Черняховский, В.Д. Соколовский, И.С. Конев, И.С. Рыбалко, И.И. Федюнинский, А.Е. Голованов, А.В. Хрулев, М.С. Калинин, А.А Гречко, К.С. Москаленко, Л.А. Говоров, Р.Я. Малиновский, Ф.И. Толбухин, Н.Н. Воронов, Н.Г. Кузнецов, И.С. Исаков и многие другие военачальники, участвовавшие в сложной и тяжелой «работе», какой стала война, принесшая Великую Победу.

Конечно, как у любого человека, у Сталина были периоды гнева, раздражения, а также определенные «симпатии» в кругу людей, составлявших его «маршальское» окружение. Сталину нравился будущий Главный маршал артиллерии, а в тот период начальник артиллерии РККА, чуть заикавшийся и поэтому немногословный Н.Н. Воронов.

Н.Д. Яковлев в своих воспоминаниях пишет: «Даже «разносы» нас Верховным имели отеческий характер. Не могу не припомнить одну комическую сцену. Сталин, держа потухшую трубку в руке (верный признак дурного настроения), прохаживается перед нами, стоящими чуть не по стойке «смирно». Дело идет о каких-то пустяках, но Верховный непреклонен, сурово смотрит перед собой на уровне груди высокого Воронова, и в поле его зрения попадают ордена начарта. Излив раздражение, Верховный возмущенно закончил «разнос»: «Зазнались, орденов нахватали!» – Последовала короткая пауза, после которой он, уже успокаиваясь, добавил: «Да ведь сам награждал!»