Командующий фронтом явно благоволил к подхалимствующему генералу. И хотя тот не мог прорвать оборону находившейся перед ним немецкой 106-й пехотной дивизии, имевшей всего «10 танков и 4—5 батарей артиллерии», Жуков не распекал Власова. Иначе он относился к командующему 33-й армией.

Генерал-лейтенант Ефремов, окончивший Академию имени Фрунзе, был грамотный военачальник. В отличие от Жукова, не имевшего высшего военного образования, он глубоко понимал необходимость организации поддержки своих войск со стороны смежных армий. 30 января, когда дивизии Ефремова, соединившись с конниками Белова, «лезли в щель» на Вязьму, а Власов топтался перед Быковом, Ефремов находился в районе Износок. Здесь он предусмотрительно занимался организацией флангового обеспечения.

Тактически Ефремов правильно осуществлял руководство своим участком наступления. У него были объективные трудности иного характера. Не выходившая из боев, его армия требовала пополнения, и 30 января между командующими армией и фронтом состоялся обмен телеграммами.

В телеграмме, направленной начальнику штаба Западного фронта, Ефремов отмечал: «Обещанное вами пополнение для 33-й армии до сего времени не прибыло. Пополнение крайне необходимо… Армия в боях с 18. 12. 1941 г. беспрерывно ».

Казалось бы, к этой просьбе нельзя было не прислушаться, но в ответ он получил высокомерную по тону телеграмму от Жукова: «Кто у Вас управляет дивизиями первого эшелона?»

«Дивизиями первого эшелона, – отвечает Ефремов, – управляет Военный совет армии. Выезд мой и опергруппы в район действия первого эшелона 29.01.1942 г. временно отложен в связи с обстановкой в районе Износки».

Но Жуков не стал вникать в проблемы командующего армией. Ему не терпелось отрапортовать Верховному о победе. Он уже чувствовал себя на коне, и его не трогали заботы подчиненного. С высокомерной бесцеремонностью он раздраженно приказал:

«Ваша задача под Вязьмой, а не в районе Износки. Оставьте Кондратьева (начальника штаба 33-й армии. – К. Р. ) в Износках. Самому выехать сейчас же вперед ».

Докладывая в этот же день Жукову о силах противника на своем участке, командующий 43-й армией Голубев объяснял: «Двигаться на запад без разгрома этих группировок не считал возможным, опасаясь за возможность удара в тыл Ефремову, у которого, как я сейчас узнал, противник с севера и северо-востока на подступах к Износкам…»

На это предупреждение Жуков отреагировал самоуверенно: «Бояться противника со стороны Ефремова не следует, так как у Ефремова на подходе к Износкам две дивизии, а северо-западнеее Шанского завода действует 110-я стрелковая дивизия. В район Кувшинова завтра к исходу дня подойдет фронтовой резерв – 9-я гвардейская стрелковая дивизия, почти полнокровная. Оглядываться вам не стоит, можете положиться на нас ».

Последняя фраза оказалась роковой. Жуков спешил, и для этого у него были основания. В этот день он ожидал нового назначения. Еще накануне с целью улучшения координации действий Западного и Калининского фронтов, для успешного завершения Ржевско-Вяземской операции Сталин решил сосредоточить управление ею в одних руках.

1 февраля он назначил Жукова главнокомандующим Западным стратегическим направлением с сохранением по совместительству поста командующего Западным фронтом. Одновременно генерал был восстановлен в должности заместителя наркома обороны. Этим решением Сталин как бы возвращал свое расположение бывшему начальнику Генерального штаба, растерявшемуся в первые месяцы войны.

Сталин рассчитывал на уверенного в себе генерала армии. Действиями Конева и Жукова противник был отброшен. И теперь надо было усилить удары. В директиве от 1 февраля 1942 года, подписанной Сталиным и Шапошниковым, вместе с приказом о восстановлении Жукова в должности говорилось: «Задачей ближайших дней Западного направления, наряду с задачей занятия Вязьмы, считать окружение и пленение ржевско-сычевской группы противника…»

Эта задача была реальной. И Жуков имел все для ее осуществления, но он провалил дальнейшую операцию. Уже на следующий день после нового назначения он принял поразительное решение, повлекшее за собой тяжелые последствия. Конечно, можно лишь подозревать, что Жуков слишком эмоционально «отпраздновал» свое назначение.

Но чем бы ни объяснять последовавшие события, они получили трагическое развитие. 2 февраля Жуков действительно получил из резерва Сталина свежую, полнокровную, укомплектованную до 10 тыс. человек 9-ю гвардейскую стрелковую дивизию генерала А.П. Белобородова. Это была крепкая кадровая часть. Ее численность была больше, чем состав всей группы 33-й армии.

Уже при движении дивизии на запад от Износок по пробитому армией Ефремова коридору до деревни Замытное Белобородову «стало ясно, что фашистские войска перешли к решительным действиям с целью «подрубить» основание прорыва ударной группы 33-й армии и окружить ее».

Однако знавший об этом Жуков не принял мер для отражения немецкого контрудара против коммуникаций ударной группировки 33-й армии. Наоборот, он предпринял противоположное. Совершенно игнорируя настоятельные просьбы Ефремова о необходимости пополнения его слабеющих частей, в этот же день Жуков передал дивизию Белобородова в состав 43-й армии, находившейся левее.