Но Сталин заботился не только о совершенствовании вооружения и военной техники. Он постоянно искал новые возможности ее использования в бою. По уставам Красной Армии артиллерийская подготовка прекращалась с началом наступления, но в ходе войны Сталин пришел к выводу о необходимости усовершенствования тактики ведения боя и использования артиллерийских средств.

Он разъяснял: «Артиллерийская подготовка, то есть артиллерийский обстрел противника, перед тем, как наша пехота пойдет в атаку, независимо от того, длится ли это полчаса, час или даже два часа, прекращается с переходом в атаку наших войск – это дело отжившее и должно быть отброшено.

Противник имеет глубоко эшелонированную оборону и больше не воюет «цепочкой», что было во время контрнаступления под Москвой. Чтобы прорвать такую оборону, артподготовки совершенно не достаточно, ибо артиллерия не может подавить противника и его огневые средства на всю глубину обороны. Не артиллерийская подготовка, а артиллерийское наступление – вот что нам нужно сейчас.

Что это значит? Это значит, что артиллерия должна наступать вместе с пехотой , это значит, что пехота должна наступать не тогда, когда кончилась артподготовка, а вместе с артиллерией, которая, сопровождая пехоту, должна подавлять все огневые средства противника, пока его оборона не будет взломана на всю глубину. Заставить пехоту наступать без поддержки артиллерии, без сопровождения – это будет не наступление, это будет преступление против войск, которые вынуждены нести бессмысленные жертвы ». Эти директивные указания Верховного главнокомандующего были внесены в новый «боевой устав пехоты», утвержденный в 1942 году.

С началом войны он не только сменил привычный для соотечественников френч на маршальский мундир, его постоянно бодрствующий аналитический ум искал и лучшие формы полководческой стратегии, и более совершенные виды оружия, и новые приемы тактики военного искусства. Он легко схватывал новые веяния в этих областях и, преломив их в своем сознании, превращал их в повседневную практику своих вооруженных сил.

В феврале 1943 года, рассказывает заместитель наркома авиационной промышленности А.С. Яковлев, я был вызван в Кремль вместе с наркомом авиапромышленности А.И. Шахуриным докладывать об истребителях сопровождения для бомбардировщиков Ил-4 и штурмовиков Ил-2. Замечания Сталина в ходе беседы, как обычно, свидетельствовали о хорошем знании им обсуждаемых вопросов. Он говорил:

«Сейчас уже не 1941 год, когда… Ил-4, вылетая днем без охраны, несли при этом большие потери. Мы имеем теперь столько истребителей, что можем обеспечить сопровождение бомбардировщиков. Нас не удовлетворяет только ночная работа Ил-4, нам не хватает дневных бомбардировщиков. Необходимо Ил-4 использовать для дневной бомбардировки».

Перейдя к штурмовой авиации, он потребовал: «Нужно дать более надежное прикрытие их истребителями для того, чтобы уменьшить потери штурмовиков от истребительной авиации противника. Нужно, чтобы летчики-штурмовики смелее работали, не боясь вражеских истребителей».

Аналогичные меры последовали и в танковой отрасли. При подготовке Курской операции начальник управления бронетанковых войск генерал Н.И. Бирюков «14 мая 1943 года в 00 ч. 10 мин.» записал очередные «указания тов. Сталина: 1. Восстановить 3-ю танковую армию к 5 июня. 2. Довести численность танков в войсках пяти фронтов: Западного, Брянского, Центрального, Воронежского и Юго-Западного до 6000 ед. 3. Обеспечить пятнадцатью заправками танки и самоходную артиллерию отдельно на указанных пяти фронтах… 5. Сформировать на базе трех гвардейских стрелковых дивизий три мехкорпуса в составе пяти танковых полков в каждом корпусе…».

Его суждения глубоко профессиональны и компетентны, они выходят за рамки обязанностей руководителя страны и армии. Он не пренебрегал ничем, чтобы дойти до сути любых проблем, от которых зависел успех дела.

В разгар боев под Харьковом выяснилось, что некоторые танки КВ стали выходить из строя на поле боя: оказалось, что мощные танки стали «жертвой непродуманных улучшений». Сталин сам решил разобраться в изъянах, и танк доставили в Кремль. По его распоряжению им управлял водитель, участвующий в боях. Не дослушав представителя завода, усердно объяснявшего ходовые и боевые качества машины, Сталин попросил охранника помочь ему забраться на броню.

Водитель пояснил Верховному, что, поскольку на ходу стрелять нельзя, приходится во время боя останавливаться, чтобы дать три-четыре выстрела, но в это время танк становится хорошей мишенью для противника.

– Сколько потребуется времени, чтобы устранить недостатки? – спросил Сталин.

– Месяц, товарищ Сталин, – ответили ему.

– Даем три месяца, – заключил Верховный, – но смотрите, не подведите нас и фронт, который ждет этот танк. А танкист добрый малый. С такими можно воевать и побеждать. Не обижайте его, он прав.

Его распоряжения, указания и даже просто советы были продуманно компетентны, в них выражались и мудрость опытного человека, и суждения ученого, знающего существо природных законов. Сталин, свидетельствует Яковлев, говорил:

«Улучшать боевые машины нужно с умом. Нельзя односторонне, не учитывая всего комплекса боевых качеств, увеличивать толщину брони, добавлять горючего, забывая о том, что вес танка увеличился, а двигатель остался перегруженным, перенапряженным. Надежность машины уменьшилась, танк потерял проходимость и маневренные качества… И конструктору передайте, что нельзя быть таким мягкотелым. Конструктор не должен идти у всех на поводу, он в первую очередь отвечает за машины, и если предъявляются необоснованные, безответственные требования, он должен протестовать».