Когда 15 января Гитлеру стали окончательно понятны масштабы операции Сталина, он перебросил по железной дороге из Восточной Пруссии в район Лодзи танковый корпус. Но этого оказалось мало, и он был вынужден снять еще пять дивизий с фронта на Западе. Но эти меры уже не могли переломить ситуации. Немцы были разбиты, и когда 17 января 47-я и 61-я советские армии вошли в Варшаву, Сталин поставил наступавшим фронтам новые задачи.

Он приказал 1-му Украинскому фронту Конева продолжить наступление на Бреслау, к 20-му числу войсками левого фланга освободить Краков и не позднее 30 января выйти на Одер. 1-му Белорусскому фронту предписывалось овладеть рубежом Быдгощ – Познань.

Немецкая оборона была смята. К Одеру войска Конева вышли 22 января, форсировав реку северо-западнее Оппельна. 29 января войска очистили весь Силезский район. К 4 февраля на Одер, захватив плацдарм на его западном берегу в районе Костюрина, вышли войска 1-го Белорусского фронта. До Берлина оставалось всего 70 километров. Но Сталин не стал штурмовать германскую столицу. Он изменил задачу, и выдвинувшийся вперед 1-й Белорусский фронт развернул часть войск против северной группировки немцев в Восточной Померании.

В то время пока войска Конева и Жукова прорывались к столице Рейха по прямой линии, командующие 2-м и 3-м Белорусскими фронтами маршал Рокоссовский и генерал армии Черняховский проводили операцию в Пруссии и северной части Польши. Восточная Пруссия всегда была для Германии трамплином, с которого она нападала на соседей. Гитлер создал здесь девять полос обороны, достигавших по глубине до 200 километров.

Войска 2-го Белорусского фронта имели главной целью отсечь восточно-прусскую группировку противника от Восточной Померании. Рокоссовский писал в своих воспоминаниях: «Задачу ставил лично Верховный главнокомандующий. Нам предстояло наступать на северо-запад. Сталин предупредил, чтобы мы не обращали внимания на восточно-прусскую группировку противника: ее разгром возлагается всецело на 3-й Белорусский фронт.

…Особо предупреждалось о взаимодействии с 1-м Белорусским фронтом. Мне запомнилась даже такая деталь: когда Сталин рассматривал нашу карту, он собственноручно красным карандашом вывел стрелу, направленную во фланг противника. И тут же пояснил: «Так вы поможете Жукову, если замедлится наступление войск 1-го Белорусского фронта».

Поясняя маршалу его задачи, Сталин уже заглядывал в будущее и не преминул упомянуть, что «именно трем фронтам – 1-му и 2-му Белорусским и 1-му Украинскому – предстоит закончить войну на Западе».

3-й Белорусский фронт приступил к боевым действиям 13 января, а на следующий день пошел в наступление 2-й Белорусский фронт. Наступление началось на рассвете, но казалось, что утро еще не наступило. Все скрывала пелена тумана и падавших хлопьев мокрого снега. Поэтому К.К. Рокоссовский «распорядился отменить всякие действия авиации». Несколько тысяч орудий и минометов и сотни реактивных установок открыли огонь в назначенное время. Уже через пятнадцать минут после начала артподготовки пехота почти без боя овладела первой траншеей противника.

«За вторую, – вспоминал маршал Рокоссовский, – пришлось драться, но наши бойцы захватили и ее». На клиньях наступления обоих фронтов противник сопротивлялся отчаянно; 14 – 15-го он ввел в действие все свои резервы. Наступление замедлилось, а кое-где вообще прекратилось.

Тогда Рокоссовский пустил в сражение танки. Немцы не выдержали удара, и к утру 19 января, прорвав оборону врага в полосе 110 километров, войска фронта продвинулись вперед: к Бромбергу, Грауденцу, Мариенбургу. На Млавско-Эльбингском направлении глубина прорыва достигла 60 километров. Войска 3-го Белорусского фронта генерал-полковника Черняховского тоже встретили упорное сопротивление противника; некоторые пункты переходили из рук в руки. Но, отразив 17—18 января десять контратак, 28-я армия генерал-лейтенанта Лучинского вышла на подступы к Гумбиннену.

На пути наступления советских частей почти не встречалось гражданского населения. Кругом царила паника. Напуганные средствами пропаганды и приказами германского командования, местные жители бросали дома, скот и продовольствие и бежали на запад, за Вислу; тысячи беженцев пытались добраться до Данцига. На дорогах образовались пробки, составы поездов были переполнены.

Наиболее успешно наступление войск 2-го Белорусского фронта складывалось с южной стороны Мазурских озер и в обход Летценского укрепрайона. 21 января Сталин приказал не позднее 4 февраля овладеть рубежом Эльбинг – Магдебург – нижнее течение Вислы до Торуни. Прорвав к 23 января оборонительную полосу Алленштейнского укрепрайона, войска двинулись к Эльбингу.

Войска Рокоссовского к 26 января преодолели полосу затопления у Мазурского канала и заняли ряд важных опорных пунктов Летценского укрепрайона. В этот же день части фронта подошли к заливу Фрише-Хоф и междуречью Пасленка и Ногат, перерезав все сухопутные коммуникации восточно-прусской группировки противника. Сообщение могло осуществляться лишь по косе Фрише-Нерунг либо по морю и воздуху. Когда Гитлеру 24 января доложили, что 4-я германская армия отступает, оставив озерный рубеж и крепость Летцен, он пришел в ярость. Его фронт трещал по швам.