Но уже в следующий момент я отвлеклась от рассматривания зала - за одной из колонн я заметила ногу, обутую в черную туфельку. Её обладательница неподвижно лежала прямо на покрытом лужами полу, и это было нехорошо... Стараясь не шуметь, мы с Невиллом приблизились к ней, и я немедленно пощупала пульс: слабый, нитевидный, но он был. Рядом с мертвенно-бледной Джинни валялся раскрытый дневник Тома Риддла.

– Так-так, кого я вижу! Гарриэт Снейп и Невилл Лонгботтом, ее верная тень!
– из-за колонны вышел сам Том Риддл, такой, каким я видела его в воспоминании. Лэнни... А ведь он говорил мне в прошлом году о Риддле! Упоминал, что тот совершил нечто ужасное, и намекал на его родство со Слизерином! Я наставила на него палочку:

– Как тебе это удалось?

– Я ожившее воспоминание. С первого сентября я питался жизненной силой этой девочки, и она же посвятила меня во все подробности школьной жизни. Как ее дразнят за потрепанные учебники, как знаменитая Гарри не обращает на нее ни малейшего внимания, а старшие братья постоянно подшучивают...

– Чего ты хочешь?
– подал голос Невилл, безуспешно пытающийся привести Джинни в чувство.

– Жить, - просто ответил Риддл.
– Как только умрет эта девочка, я обрету новую жизнь. Так весело было управлять ее рассудком, заставляя выпускать василиска, писать собственной кровью надписи на стенах и перерезать петухов у глупого лесничего...

– Ты обвинил Хагрида в преступлении, которого он не совершал. И сейчас, и тогда - это был ты. Ты - наследник Слизерина.

– Я. Мне так хотелось, чтобы василиск настиг тебя в темном коридоре, Гарриэт... Но увы - мечты, мечты...

– Почему Гарри?
– Невилл оставил Джинни и встал рядом со мной, направив палочку на Тома.

– Потому, что двенадцать лет назад именно Гарриэт стала причиной моего падения. Как, - Том перешел на вкрадчивый шепот.
– Каким образом младенцу удалось победить величайшего волшебника столетия? Я - Том Марволо Риддл, Лорд Волдеморт, каким образом я мог не совладать с ребенком?
– повинуясь движению палочки Тома, в воздухе возникли огненные буквы его полного имени, перестроившиеся в псевдоним. Вот оно что...

– Сильнейшим волшебником столетия был Дамблдор, победивший Гриндевальда! Экспеллиармус!
– заклинание прошло сквозь Риддла, и тот захохотал:

– Я - воспоминание! Вы не в состоянии причинить мне вред!

Обернувшись лицом к статуе Салазара, он зашипел на парселтанге:

– Говори со мной, Слизерин, величайший из хогвартской четверки!

Каким-то шестым чувством угадав, что сейчас произойдет, я толкнула Невилла за колонну и краем глаза успела увидеть, как огромный змей выползает изо рта Слизерина. Тут же послышалось хлопанье крыльев и звонкая трель: дамблдоров Фоукс, неизвестно каким образом отыскавший нас, принес в когтистых лапах Распределяющую шляпу и сбросил ее под ноги Невиллу. Риддл захохотал:

– Вот что посылает на помощь своим Дамблдор! Старую Шляпу и птицу! Возьми их!
– последние слова, произнесенные на парселтанге, предназначались василиску. Фоукс ринулся к змею, и мы увидели, как огромная черная тень клюет еще большую, а та старается увернуться.

Риддл зло зашипел:

– Ты чуешь их! Возьми их!

Безглазый, но оттого не менее опасный василиск ринулся на нас, сшибая по пути колонны. Мы бросились в разные стороны, лихорадочно соображая, что делать: против василиска бесполезны заклятья, а слушать меня он не станет - во мне ни капли крови Слизерина.

– Шляпа!
– Невилл вдруг бросился обратно, шлепнувшись на живот прямо под носом у василиска, ухватившего пастью только воздух. Мое сердце пропустило удар, но целый и невредимый Невилл уже поднимался, сжимая в руке украшенный драгоценными камнями эфес ритуального меча. Такое оружие было распространено среди чистокровных магов прошлых веков - намного легче обычного, усиленное вплетенной при изготовлении магией, оно использовалось больше как магический артефакт, нежели как оружие. Легендарный меч Годрика Гриффиндора - а я не сомневалась, что это был именно он - разил с одного удара и мог уничтожать даже самые мощные темные артефакты и амулеты, попросту впитывая их магию или яд.

– Н-на!
– Невилл замахнулся было мечом на василиска, но лезвие плашмя скользнуло по жесткой чешуе, и меч вырвался из его рук. Мощный удар хвоста отправил Невилла в нокаут, а я бросилась к отлетевшему оружию, едва сдерживаясь, чтобы не завыть от ужаса: что, если Невилл умер? Риддл зло зарычал и, командой направляя василиска в нужную сторону, заставил меня петлять между колоннами. Пробравшись к мечу, я крепко-накрепко ухватилась за эфес и обернулась, поджидая василиска. Огромная змея приготовилась к броску, нависая надо мной, и я в последний момент выставила перед собой меч, держа его обеими руками и закрыв от ужаса глаза...

– Не-ет!
– взвыл Риддл, а я почувствовала сильнейший толчок, порыв воздуха, пахнущего тиной, и что-то холодное закапало мне на лицо. Осторожно открыв глаза, я прямо перед собой увидела огромные налитые ядом клыки, всего на сантиметр-другой отстоявшие от моих рук, по-прежнему сжимавших меч. Я выпустила его, и вовремя: обезумевший от боли василиск забился в конвульсиях, пытаясь вытряхнуть застрявший в нёбе меч.

– Ты-ы!
– не обращая внимания на вопль воспоминания-Риддла, я бросилась к Невиллу. Тот, к моему огромному облегчению, уже пришел в себя и, увидев меня, торопливо заговорил: