Йонатан Натан
Шрифт:
Каждый вечер
Мятежных кончаются сроки
Есть и дерево для одиноких
Есть скала для лежащих в конце дороги.
Перевод Л. Владимировой
И ГЛУБОКО МОРЕ
/Перевод Л. Владимировой/
Бесконечен взгляд у горя
Время коротко
Велика печаль, как море
В скрипке маленькой печаль
День и ночь его ждала
Сердцем сжалилась она
Темень винная сладка
А рыдания горьки
На чужбину мальчик шел
Облако прозрачно
Сердцем что хотел постичь он
Там, в дали бескрайней?
Ночи ясны, серебристы
Кровь темна, темна
Высока трава, росиста
Глубока волна.
Перевод Л. Владимировой
ЛЕТНЯЯ ПТИЦА
/Перевод Л. Владимировой/
Дитя света. Летняя птица
Парит между ресницами
Улыбка терновников на берегу смеркающейся реки
Времена проходят
Реки и берега, прилив, отлив,
Дитя
И свет...
Летняя птица парит
Перевод Л. Владимировой
ЭТО БОЛЬШОЕ МИРОЗДАНИЕ
/Перевод Л. Владимировой/
Крестовник предназначен вернуть весну,
Бугенвилия — лето,
Ракитник — зиму.
Также и морской лук помнит в конце осени свой срок
И только его цветок — кто возвратит ему благоухание?
Как пустынно и как причиняет боль мироздание
Это большое
Без него...
Перевод Л. Владимировой
РАКИТНИК БЫЛ БЕЛЫМ
/Перевод Л. Владимировой/
И ракитник белел и белел медленно вдоль пути
Тель-Авив был покрыт туманом, Иерусалим далек
Кто-нибудь может быть не дойдет к концу этой зимы, никуда.
Кровь идет и приходит, а земля пребывает всегда.
Вчера была прострелена в сердце фотограф-красавица
Которая возлюбила золото дюн и благородный полет
Пеликанов из заповедника Мааган-Михаэль,
Как он разгоняет в полете своем облака и рассеивает
Стаю электрических столбов в своем путешествии к священной трапезе
Зимней, в спящем рыбном пруду.
Не так я задумал сперва. Этот черновик написал
В начале зимы. Первые почки мороза раскрылись в воздухе.
Морская зелень ракитника волнами веела
В береговом ветре. Я оставить хотел после себя в тяжелые времена
Короткую исповедь о любви ракитника и о надобности
Писанья стихов. Я думал, что красота может защитить нас
И детей от огня и льда,
Что это нежная серебристость цветка вдоль дороги
И та единственная земля, которая осталась,
И пустынный ракитник песков, и его страшная красота, я думал.
Перевод Л. Владимировой
КУСТЫ РАКИТНИКА
/Перевод И. Ермакова/
Кусты ракитника белеют вдоль дороги.
В тумане Тель-Авив, Иерусалим плывет...
Быть может, кто живой оттянет сроки,
Но кто-то до весны не доживет...
В сердцах людских играет кровь веками —
Земля вовеки пребывает в ней.
Красавицу фотографа, как камень
От пули рухнувшую, видел я во сне.
Она любила дюны золотые