– А какой он? – мечтательно вздыхает Иванса.

– А каким ты хочешь, чтобы он был? – отвечаю вопросом на вопрос, потому как мне, автору, вообще и в принципе такие вещи – по барабану.

– Пусть он будет платиновым блондином… А глаза пусть будут зеленые, как молодая трава… А костюм от какого-нибудь модного модельера… И швейцарские часы… И пусть он будет знаменитым актером!

– Как скажешь, – соглашаюсь. Все-таки эти Героини – все такие одинаковые, никакой фантазии!..

Василий будет щедр. В ближайшем Самом Дорогом Ресторане закажет Самые Изысканные Блюда (скажем, французской кухни: лобстеры там всякие, трюфеля и… конечно, шампанское). Будет вежлив и обходителен. А Таньчо будет глядеть на это почти сказочное чудо своими голубыми как небо глазами, хлопать черными как смоль ресницами, изящно задумчиво крутя в руках десертную ложечку и молчать, как всякая уважающая себя героиня на первом свидании.

Они засидятся допоздна. До тех пор, пока швейцар не обратит внимание нашей влюбленной (а как же – с первого взгляда и до последнего вздоха! – в романах по-другому почти не бывает) парочки на то, что они – последние и единственные посетители…

– Эй, Таньчо, ты там еще не заснула? – спрашиваю.

– Нет, конечно, – смеется Героиня. – Это так прекрасно, продолжай, пожалуйста!

– Как скажешь… – обреченно вздыхаю.

Честно говоря, все это так скучно, что почти заснула я. Но делать нечего…

– Я провожу Вас домой, – предложит Василий и поцелует изящную, украшенную французским (сдалась мне эта Франция!?) маникюром, ручку Ивансы. Таньчо томно кивнет. Именно так ведут себя приличные барышни в женских романах в таких случаях.

По дороге, Василий тяжело вздохнув сообщит ей о том, что завтра, и даже – после завтра, они не смогут увидеться. Не потому, что он такой свинтус ветреный, а потому, что у него очень важное дело – Золотую Пальмовую ветвь на Каннском фестивале получать.

Таньчо восхищенно взглянет в его зеленые как весенняя трава глаза и улыбнется. И нечего скажет, кроме:

– Я буду ждать и держать за Вас, Василий, кулачки.

У самого подъезда они обменяются мобильными телефонами. Принц целомудренно чмокнет Ивансу в щечку и обещается позвонить сразу по приезде.

– Почему в щечку? – недовольно спрашивает Героиня.

– Ну, ты же порядочная девушка, из хорошей семьи, да?

– Да, но…

– Никаких но! Первый поцелуй происходит примерно на сотой странице романа, не раньше, иначе читатель сочтет тебя легкомысленной и легковерной – наивной дурой, если выражаться проще. А остальное – так и вовсе почти в конце книги!

– Ты конечно – автор, но я девушка современная, пожалей меня, что ли!

– Посмотрю на твое поведение!

– Бе-бе-бе…

Иванса будет ждать своего принца два долгих-предолгих дня – верно и преданно, мечтая о шикарной свадьбе и дальнейшей совместной жизни в любви и согласии. О совместных поездках на фестивали, о маленьком пятиэтажном домике на берегу какого-нибудь Синего Океана… Где-то примерно на мечте о третьем ребенке, Василий позвонит прямо с Канн. Таньчо удивится, смутиться, обрадуется, якобы смущенно поругается на дороговизну роуминга, передаст ему тысячи воздушных поцелуев и, не помня себя от счастья, но не забывая ЧТО он только что сделал для нее, побежит в Интернет подбирать свадебное платье…

– Ты что из меня идиотку-то делаешь? – шутливо злиться Героиня.

– Нормальная влюбленная девушка, скажешь – нет? – философически ответствую я.

– Ну хорошо… Я тебе это вспомню! – улыбаясь как сытая кошечка шутит она.

Довольна своей участью, бедняжка. Ты что реально думаешь, что он жениться на тебе сразу по приезде? Такого даже в жизни не бывает, не то, что в литературе. Думаю самое время поставить тебя в Критическую Ситуацию, посмотреть, как будешь выкручиваться. Счастье, девочка, еще нужно заслужить…

Позвонит сотовый. Из него донесется поток неразборчивой нелитературной речи, смысл которой будет сводиться примерно к этому: «я тебе его так просто не отдам…. пииии…. и дети не останутся без отца, пусть для этого мне придется держать его в погребе всю оставшуюся жизнь, а ты… пииии…». Ничего приятного, в общем…

– Ты чего плачешь, Иванса?

– Ты… Ты… Зачем ты это делаешь?

– Ну ты же понимаешь, не будет интриги, не будет книги. Не будет препятствий, не будет вечной любви. А ты же именно вечную любовь хочешь в конце, да?

– Да, – всхлипывает Героиня.

– Ну вот, придется тебе выкручиваться! Страдать, искать выход из этой ситуации, разбивать семью, убивать жену. То есть убивать будет кто-то другой, ты даже знать ничего не будешь, но вся вина падет на тебя. На суде выходить замуж и подписывать документы об усыновлении его отпрысков, сидеть в тюрьме, из которой Принц тебя вызволит, а потом вы будете жить долго и счастливо. Закон жанра – не хрен собачий!

– А нельзя сразу – оп и под венец?!

– Но тогда романа не будет, понимаешь? Он закончиться на первой же странице. Максимум – на второй.