Свинцовый летит над гвардейцами град,

Их руки от ран и натуги горят,

Шинели напитаны кровью густой,

Лежат уже трое, обнявшись с землей, —

Но в сердце по-прежнему бодрость крепка;

Оружие верно, надежна рука.

Перевод Д. Бродского

6

Москва — в изголовье, Москва — под ружьем,

И край, что не дремлет ни ночью ни днем,

Что рядом, в траншее, под градом свинца,

Отвагу и силу вселяет в сердца...

Багрово от крови снегов полотно, —

Еще два гвардейца насмерть сражено.

В равнине, где бурных ветров перебег,

С оружьем в руках повалились на снег,

Легли, прислонясь голова к голове,

Телами заставив дорогу к Москве.

И грозен гвардейцев редеющий строй

Под градом свинцовым, под хлесткой пургой.

Не дрогнуть, не сдать в исступленном бою.

Уже восемнадцать осталось в строю.

У каждого кровью набухла шинель,

Не слышат, как шалая свищет шрапнель;

Пред ними четырнадцать мертвых громад —

Четырнадцать танков в обломках лежат.

На смену подбитым лавиной идут

Четыре десятка под скрежет и гуд,

Гранаты уже на исходе — и вот

Товарищ товарищу передает:

«Гвардейцы! Ударил решительный час:

Три танка принять должен каждый из вас!»

Траншею покинув, навстречу врагу

Выходят они, залегают в снегу.

Гранаты на взводе! Не станет гранат —

Телами дорогу они заградят.

«За родину! Нам умирать череда, —

Давайте простимся, друзья, навсегда».

На миг боевая притихла гроза...

К далекой Москве устремились глаза,

Крутой молодой оглядели снежок,

И губы коснулись обветренных щек.

Прощанье героев услышала высь,

И в крепком пожатье ладони слились.

На каждого жребий отечества лег.

«Ты будешь нетронут, родимый порог».

И двинулись цепью они напрямик, —

Вплотную последний приблизился миг:

«Россия, запомни гвардейцев семью,

Вот их уже восемь осталось в строю».

Пред яростным пламенем, бьющим взахлест,

Гвардейцы во весь поднимаются рост,

Фалангою сказочных богатырей

Идут по сугробам среди пустырей,

Шинели — крылами в ветрах огневых,

Теперь раскрошатся и горы о них.

Пылают их каски. В снегу сапоги.

И непобедимо тверды их шаги, —

И смерти да будет известно о том,

Что сердцу отчизны здесь каждый — щитом,

Что не опрокинуть лавине стальной

Веками сращенных с землею родной.

Перевод Д. Бродского

7

На травах каких, на былинке какой

Роса не сверкнет потаенной слезой?

Булыжник каких безыменных краев

Не дрогнет, откликнувшись эхом боев?

Леса не взметнутся ль, трубя в небосвод, —

По дюжине танков на каждого прет.