– - Маниус!
– - повторил отверженный. "Откуда она всё про меня знает!? Ей Йоко рассказала? Но когда!?" -- непрошеная мысль остановила гнев. Изгнанник продолжил смотреть на Анэ в недоумении.

– - Ха, -- выдохнула древняя. Она несколькими плавными движениями положила боцьен на землю и сбросила плащ. Строгий взор старейшей обратился на ромея, заставив его попятиться.

Априка напротив одеждой и телом походила на Йоко, если не принимать во внимание блестящую наручь на правом предплечье. Маниус неосознанно бросил быстрый взгляд на спутницу и сравнил: Анэ чуть выше, спокойнее, увереннее, красивее. Но было что-то неуловимое в глазах, где золотистые лучи, рождаясь из зрачков, прорезали радужку цвета сосновой иглы; в прекрасном лишённом налёта старости лице, украшенном аккуратным носом, прямыми, строго сведёнными к глазницам бровями и полными губами, гармонировавшими с выпуклой грудью; в высоком лбу, открытом убранными за спину отливающими медью волосами; в спокойной твёрдой стойке, казавшейся юноше непоколебимой. Было что-то непостижимое во всём её естестве, заставлявшее тело трепетать, а разум восхищаться.

– - Не знаю, говорила ли тебе Йоко, но у априк принято изображать имена на лбу. К примеру, я -- Анэ, -- старейшая коснулась повязки пальцем, -- а у тебя под повязкой красуется буква "Е" с чёрточкой, что значит "Эксул", -- Пресветлая сделала паузу.
– - Раз уж так тебя нарекли сородичи, то будь добр не кричать на меня. Тем более, я старше вас, даже если сложить ваши дни несколько раз.

– - Простите, -- извинился юноша, склонив голову.

– - Зачем ты так?
– - вмешалась Темноокая. Дева использовала родной язык.

– - Твоему другу стоит привыкнуть к своему положению, дитя: назад ему всё равно пути нет, -- пояснила Анэ. Йоко сверкнула глазами, выражая неуверенность. "О чём они?" -- подумал ромей.

– - Вы будете охотиться со мной, так что обойдёмся без ссор, хорошо?
– - нежным голосом попросила Анэ, перейдя на ромейский. Тысячелетние губы улыбнулись юноше.

– - Х... хорошо, -- ответил отверженный, вопросительно глядя на Йоко. Чёрно-зелёные глаза выразительно блеснули, подтвердив слова древней.

– - Будь другом, вытащи копьё. Оно застряло вон в том мыйо, -- априка указала пальцем в сторону монстра.

– - Сейчас.

Примус быстрым шагом направился к зверю.

– - Знакомство удалось, -- прокомментировала Анэ.

– - Ты могла бы быть помягче с ним, -- упрекнула Темноокая.

– - Не могла, -- отрезала Пресветлая и склонилась к боцьену.

Копьё никак не хотело выходить из черепа мыйо, цепляясь за пробитую кость. Изгнанник наступил на голову монстра ногой и потянул изо всех сил. Когда копьё, наконец, освободилось, юноша едва не потерял равновесие. "Прямо как дротик, только не гнётся. И древко сплошь металлическое, но и не тяжёлое", -- думал ремесленник, вертя оружие в руке. Глаза разглядывали мёртвого врага; тело наполнялось лёгкостью.

– - Эй! Эксул! Кидай копьё сюда!
– - крикнула подошедшая Анэ. Маниус рефлекторно бросил копьё старейшей, продолжая разглядывать угольно-серую шкуру мыйо. Любопытство побудило изгнанника пощупать её, и юноша медленно нагибался, пока рука не коснулась холодных, будто металлических, волосков.

– - Замараться хочешь?!
– - прикрикнула Йоко.
– - Прекрати немедленно!

Изгнанник одёрнул руку.

– - Зачем ты так?
– - спросила Анэ по--априкски. Йоко поперхнулась собственной фразой; глаза юной девы загорелись раздражением.

– - Посмотри на пальцы, Эксул, -- сказала древняя по-ромейски. Изгнанник увидел влажное выделение пепельного цвета, проявившее рисунок отпечатков.

– - Эта дрянь не отмывается, -- информировала старейшая.
– - Иногда априки мажутся ею, чтобы мыйо чуял своего: так проще охотиться, особенно по ночам.

– - Правда!?
– - воскликнула дева.

– - Я не лгу, -- ответила Анэ.
– - Я сама мазалась ею. Потом кожа ужасно чешется.

От слов старейшей по телу Йоко прошла дрожь. Ромей достал тряпку и потёр пальцы. Вещество не стёрлось.

– - Оно не ядовито, -- обнадёжила древняя, -- ничего страшного.

– - Откуда ты знаешь, ядовито ли оно для человека?
– - спросил Маниус.

– - Знаю. Проверено, -- ответила Анэ. Примус отшатнулся от старейшей; Темноокая подняла брови от удивления.

– - Сейчас важнее забрать вещи, которые я оставила в лесу на время погони за этим шустрым мыйо, -- продолжила Пресветлая, не обращая внимания на реакцию спутников, -- так что берите свои и в путь.

– - Хорошо, -- ответила Йоко и поймала недоумевающий взгляд Маниуса. Дева легко кивнула; юноша отправился к ивам.

– - Я возьму твою суму тоже, -- сказал изгнанник, когда удалился на десяток шагов.

– - Ты проверяла сама?
– - спросила Йоко, сверля Анэ изучающим взглядом.

– - Нет. Я бы так и сказала, -- уверила старейшая.
– - Я расскажу тебе об этом когда-нибудь. Сейчас куда важнее вывести Эксула из этих лесов.

– - Может, ты всё-таки будешь звать его по-другому?
– - попросила Йоко.

– - Зачем, дитя? Таково его имя.

– - Это грубо.

– - Не грубо. Точно.