"Недавно", -- пронеслось в сознании Йоко.

– - Стена ещё новая, -- ответила охотница.

– - Ну и чем там заняты люди?
– - поддержала беседу Анэко.

– - Ну, до стены у них огромные пшеничные поля и угодья для выпаса скота. Где-нибудь у дороги стоит один приметный каменный домишко и много деревянных навесов вокруг. Одни люди, одетые в бесформенные шерстяные тоги, важно расхаживают, заставляя работать людей в грязных туниках. Я не подходила близко к таким домам, хотя, когда важные люди замечали меня, то всеми силами пытались пригласить. А в горах домики и поля маленькие, но люди покрепче и, кажется, живут дружнее. За стеной поля тоже меньше. Там видно, что все работают сообща. И там уже можно наткнуться на мыйо. Но лучше всё-таки идти на северо-запад. Чем севернее, тем мыйо больше, но и холоднее, и людей меньше. А ещё севернее, наверное, вообще пустыня... заполненная мыйо...

– - Вероятно, -- перебила Анэко.
– - А ты храбрая, дочка, раз забралась так далеко.

– - Вовсе нет, -- сконфуженное сопрано поспешило раствориться в воздухе.

– - А что это за человек, которого ты спасла?
– - перевела тему одна из операторов. Йоко глубоко вздохнула и начала рассказ о Маниусе.

Вечернее солнце в последний раз озарило мир багряными лучами, известив о начале ночи. Серое облачное море обратилось тёмным океаном. Синеву неба сменили звёзды. Яркого Атона -- едва заметный лунный серп.

В кабину пришла смена, и Йоко вместе с остальными отправилась в комнату отдыха. Быстро преодолев небольшой коридор, спутницы достигли полностью заставленного сиденьями широкого помещения. Похожие на маленькие домики, они окружали тела априк, оставляя видимыми только головы. Изнутри сидений шло непрерывное свечение; за спинками крепились бронекостюмы. "Снова одни старейшие", -- подумала дева, здороваясь с окружающими.

– - Короткой ночи тебе, Йоко, -- тёплыми голосами приветствовали априки.

– - Твоё место рядом с моим, дочка, -- информировала Металлорукая.
– - Присядь. Хочу побеседовать с тобой.

Следуя примеру старейших, Темноокая разделась, села поудобнее и захлопнула переднюю дверцу. Тело тут же озарил приятный тёплый свет.

– - У десницы есть рычажок, он поворачивает кресло, -- объяснила Анэко, повернувшись к охотнице.

– - Вот он, -- нашла дева. Сиденье неторопливо двинулось в сторону Металлорукой. Дева опустила рычаг; взгляды априк встретились.

Мир угас, сменившись полной тьмой. Вопреки обыкновению, Йоко не увидела никакого образа, кроме стоящей во весь рост собеседницы. Лик и очертания тела Металлорукой теперь ещё более напоминали Анэ, но юная априка не чувствовала ореола величия, сопровождавшего Пресветлую. Анэко, напротив, казалась простой и открытой, будто была одногодкой Йоко.

– - Обычная рука!
– - не сдержалась охотница, оглядывая Анэко. Собеседница пошевелила десницей, тепло улыбнувшись Темноокой.

Полную тьму сменила белая комната; рядом со старейшей появилась броня.

– - Ты ведь не носила такого раньше?
– - спросила древняя.
– - Давай я поучу тебя здесь, потом потренируешься с настоящей.

– - Хорошо, -- ответила Йоко; белый мир исказился любопытством девы. Металлорукая быстро показала собеседнице, как и что надевается. Охотница облачилась в бронекостюм, затем сняла его; всё получалось гораздо быстрее, чем предполагали обе.

– - Быстро схватываешь, дочка, -- похвалила Анэко.

– - Это память Ано, -- обронила Йоко.

– - Вот оно как. Повезло тебе. Но схватываешь ты быстро не поэтому.

Бодрое сопрано заставило Йоко улыбнуться. Белый мир сменился на окружённый лесом луг; Металлорукая мгновенно облачилась в доспех; в каждой руке древней оказалось по боцьену.

– - Потренируемся, -- предложила Анэко. Охотница кивнула и начала облачаться.

Сбросив броню, Йоко легла среди луга. Скорость движений древней, отклонявшей любой её удар, не выходила из головы.

– - Вы читаете мои движения как книгу, -- восхитилась дева.

– - Это только в образе, -- объяснила Анэко.
– - В жизни я посредственный фехтовальщик.

– - Что-то не верится, -- не согласилась Йоко и вспомнила про протез собеседницы. Мысли юной априки не ушли от внимания древней.

– - Тебе интересно, как я потеряла руку?
– - спросила старейшая.

– - Извините, -- волнение девы исказило луг.

– - За что это?
– - удивилась Анэко.
– - Я обожаю любопытных дочерей. Я и сама такая.

Луг и лес сменились узором сверкающих пород; воздух стал затхлым. Пещера освещалась огнями нескольких ламп, наполненных очищенной нефтью.