По-видимому, у них не было выбора.

Конечно, в этот раз она воспримет все лучше, потому что я спокойна и рациональна, и в настоящее время не охвачена неодержимойпотребностью кричать. И потому, что она уже выпила однудозу из бутылки коньяка.

Мои нервы неконтролируемогудели, и я рассеянно почуяла аромат диффузора на конце стола слева от меня, смесь ванильно-душистого масла с тонким деревянным тростником.

— Тетя Вэл?

Она вскочила, расплескав«чай» на коленях.

— Прости, милая. — Она поставила кружку на подставку на конце стола, потом бросилась на кухню, чтобы влажной тряпкойпочистить пятно на штанах. — Этот случай с Мередит вывел меня из равновесия.

Я знала что она чувствует.

Ятихо выдохнула, потом глубоко вздохнула, пока моя тетя возвращалась в гостиную, мокрое пятно на ее брюках охватывало половинустройного бедра.

— Да, это было довольно... страшно.

— Да? — Она остановилась в нескольких футах отее кресла, ее глаза сузились глядя на меня в... подозрении? — Была ли ты там? — Д огадывалась ли она о том, что ясобиралась сказать?

Может быть, Нэш был прав. Может быть, я должна сохранить мою тайну немногод ольше...

Я медленно покачала головой, и мой взгляд метнулсяк торчащим из крошечной бутылочки палкам.

— Нет, я не видела этого, на самом деле... — она с облегчением выдохнула, и я почти возненавидела то,что я должен был сказать, — но... Вы знаете о той девушке, которая умерла в« Табу» пару дней назад?

— Конечно. Как печально! — Она вернулась к своему стулу и взяла кружку, медленно с закрытыми глазами потягивая из нее« чай», словнораз мышляя. Или, может быть, молясь. Потом она сделаланамного большеглоток и опустила кружку, широко раскрыв глаза .— Кейли, та девушка не имеет ничего общего с тем, что произошло сегодня. Согласно новостям, она была пьяна, и, возможно, использовала что-то сильнее, чем просто алкоголь.

Я не слышала последних новостей, но у меня даже не было возможности спросить, потому что она вновь заговорила. Как мать с дочерью.

Моя тетя жестикулировала кружкой в руках, в то время как говорила, но на этот разничего не плескалось. Она была пуста.

— Софи сказала,что Мередит упала, когда танцевала. Бедный ребенок, она почти ничего не ела и жила наодном кофеине. Это был только вопрос времени, когда ее тело крикнет «достаточно».

— Я знаю, и Софи, может быть, права.— Я отпустила ароматные палочки и начала сгибать ушко моей Коки туда и обратно, тщательно освобождая ее, чтобы не видеть жалости и скептицизма, несомненно, прячущихся за ее осторожной симпатией.— То, как она умерла, возможно, не имеет ничего общего с этим. — Хотяу мен я, конечно,были свои сомнения. — Но, тетя Вэл, я думаю, что между ними есть какая-то связь.

— Что ?

Я заставила себя поднять взгляд как раз вовремя, чтобы у видеть суженые и растерянные глаза моей тети. Но затем ее в лоб расслабился, напряженные черты лица разгладились, как будто она только что поняла, что я говорю, и это стало для нее облегчением.

Если мой «бред» заставил ее расслабиться, то что онао жидала услышать от меня?

Выражение ее лица смягчилось, и знакомая, покровительственная маска сочувствия задела мою гордость.

— Кейли, ты о своих приступах паники? — Она наклонилась вперед и прошепталапоследнюю часть, как будто боялись,что кто-то подслушает.

Гнев вспыхнул во мне как маленькая молния, и я заставила себепоставить мой полупустойна питок, прежде чем раздавлю его.

— Это не шутка, тетя Вэл. И я не сумасшедшая. Я знала,что Мередит умрет, прежде чем это случилось.

На мгновение— короче, чем один вдох— моя тетя выглядела испуганной. Словно она только чтоу виделасвой собственный призрак. Потом она покачала головой— буквально стряхивая свой страх— и наделамужественную, решительную маску. Я была права с самого начала. Она не будет слушать. Никогда.

— Кейли, не делай этого снова, — попросила она, нахмурившись, вокруг рта появились глубокие морщины, онав стала и понесла пустую кружку на кухню. Я последовала за ней, в раздражениинаблюдая, как она поднимает чайник с плиты. — Я знаю, ты расстроена из-за Мередит, но это не вернет ее обратно. Это не способ борьбы с горем.

— Это не имеет ничего общего с горем, — выдавила я сквозь зубы, выбрасывая мою наполовину выпитую Коку в мусорную корзину.

Она приземлилась с глухим стуком, а затем, шипя и булькая, содержание выбежало в пластиковыйбак.

В сузившихся глазах моей тети я прочла разочарование. Она отчаянно хваталась мертвой хваткойз а чайник. Она, наверное, хотела, чтобы могла отключить меня так же легко, как Софи. И какая-то часть меня знала, чторазговор с нейне даст никакой пользы, как и попытки предупредить Мередит. Но другая, более упрямая часть меня отказывалась сдаться. Я покончила с секретами и жалкими взглядами. И я определенно покончила с больницами и этими маленькими белыми таблетками. Я не позволю никому называть меня сумасшедшей. Никогда снова.