— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь… Ведь рано или поздно, но авансы приходится оплачивать, — и что должна означать сия загадочная фраза? Кажется, на твоей репутации, Ася, образовалось темное пятно, неясной этимологии. Мужчина помолчал, давая мне возможность осмыслить сказанное. И что мне прикажете отвечать, если я вообще ничего не помню? — Ладно, уже большая девочка, сама разберешься. Собирайся, через час выезжаем.

Маг ушел, оставив меня в растерянности. Когда, по истечении пятнадцати минут и ряда гигиенических процедур, я вышла из своей комнаты, то была сразу же схвачена в крепкие объятия. Марко! Охохоюшки… Ася Сергеевна, какая же вы дуррра! Меня чмокнули где-то в районе щеки, поскольку я ловко сумела вывести свои губы из-под удара. В отличие от одной незадачливой пьяницы, некоторые товарищи слишком хорошо все помнили.

— Как спалось, красавица? — ничуть не смущенный неудачей при поцелуе, парень прижал меня поплотнее сильными руками. Уперлась ладонями в грудь, пытаясь сохранить хоть какую-то дистанцию, и мысленно зарыдала: «Вот она — расплата!».

— Хорошо спалось, — сообщила я, пытаясь выбраться из захвата, но лучше бы я этого не делала. Мои манипуляции привели совершенно к противоположному результату. Я почувствовала как в районе моего живота, прижатого к активному поклоннику, начинает происходить некоторое шевеление и уплотнение. Черт! Мне, конечно, льстит и все такое, но я совершенно не готова к подобному повороту сюжета. Руки Марко двинулись вниз, захватив мои ягодицы в плен, губы скользнули по виску легким прикосновением, поймали мочку моего уха и слегка потянули. Вопреки всему, тело отозвалось на ласку. Пусть кинет в меня камень та из нас, которая после долгого периода воздержания, хотя бы на одну секундочку не позволила бы себе насладиться такой открытой, яркой страстью привлекательного мужчины. Но, к сожалению, мне нужен был совсем не этот мужчина, не эта страсть. Подмена дала бы разрядку телу, а сердцу только горечь и стыд.

— Прости меня, но я не могу.

— Я понимаю, сейчас не время, но вечером… — жарко прошептали мне, продолжая любовную игру. Ох ты, Боже мой!

— Ты не понял. Я совсем не могу, — с нажимом произнесла я, наконец, найдя в себе силы оттолкнуть парня. Я видела как моментально потемнели от боли глаза, а на лицо исказила злоба. Марко шагнул от меня в сторону, словно опасаясь, что может совершить какой-нибудь опрометчивый поступок.

— Это все из-за него да? Значит, ты просто использовала меня, чтобы заставить его ревновать, так? — процедил парень через плотно сжатые губы. Весь словно натянутая струна, даже было видно, как под кожей ходят желваки, когда он стискивает зубы. Что же ты наделала, Ася? Зачем потопталась в этой чистой душе? Какие мне найти слова, чтобы объяснить этому замечательному мальчику, что я не хотела его обидеть, что я сама как раненое животное, готова забиться в любую щель и скулить? Не могу же я ему признаться, что даже не помню, что между нами происходило вчера, от этого будет только хуже. — Неужели ты не понимаешь, что не нужна ему? Проведет с тобой одну, ну может, две ночи и все…

— Я не использовала тебя и не заставляла его ревновать. Знаю, что мне ничего не светит, знаю, что ему не нужна. Но я люблю его. Просто люблю, и с этим уже ничего нельзя поделать. Я просто буду рядом, пока у меня есть такая возможность, — оперлась на стену и на мгновенье прикрыла веки. Только бы не заплакать. — Ты мне очень нравишься и мы даже могли бы с тобой переспать, но это не принесло радости, ни тебе, ни мне. Прости меня, Марко. Если можешь, прости.

— Я не хотел с тобой просто переспать, Асиена. Я хотел с тобой разделить мой путь, — зло бросил Марко и сбежал по лестнице вниз, оставив меня с открытым ртом. Это был удар ниже пояса. Сползла по стеночке вниз, посидела. Почему в жизни не бывает просто…

Когда нашла в себе силы «выйти в люди», оказалось, что уже почти все поели и готовы к отъезду. Ответив вымученной улыбкой на приветствие запоздавших охранников и Гмырха, принялась торопливо за свой завтрак, который уже был весьма далек от горячего (оказывается, Вал оказался столь любезен, что оплатил питание для всей нашей честной компании. Видимо, и с ним мы успели породниться). Зал почти опустел, следовало торопиться, но не удержалась и заловила служанку у двери в кухню. Опять монетка в жадную ладошку и короткий, но впечатляющий рассказ о собственных похождениях уже радует мой слух. Перетанцевала со всеми, пила по-черному, боролась на руках, играла в «Передай, Бог знает какой фрукт, с помощью колен» и… конечно, апофеоз! — Марко и я в страстных объятиях на крыльце таверны, откуда была унесена учителем, перекинутая через плечо в бессознательном состоянии. Ничего себе как меня от поцелуев-то жахнуло! Пунцовая от стыда поплелась на улицу, стараясь смотреть строго под ноги, ну, это… чтоб не споткнуться же.

А там мне были искренне рады, как могут быть рады только давнему другу и верному собутыльнику. Меня хлопали по плечам, незлобно шутили на счет вчерашних посиделок и сегодняшнего здоровья, помогали с седлом и сумками. Оказалось, для того, чтобы стать этим людям близким и понятным человеком, надо всего лишь выстоять рядом с ними плечом к плечу в трудный час и потом весело отпраздновать это дело. Я оглядела, окружающие меня лица: не выспавшиеся, со следами удачной пьянки, заросшие щетиной, но такие дьявольски милые, и расплылась в широченной улыбке, сторицей возвращая подаренные мне крупинки близости. Заметила как смотрит на меня Марко. Тот, пойманный на месте, сразу же отвернулся, всем своим видом показывая, что «не дождетесь!». Рассмеялась. «А этот мир не так уж плох, главное, найти возможность для исправления ошибки, и еще… главное — постараться выжить. Всем нам… очень постараться».

Изя нетерпеливо перебирал копытами в ожидании, когда же, наконец, хозяйка обратит внимание самого классного чувака среди всех этих дядек. И тут же привычно кинулся в меня образом — сердитый Марко, со всей дури молотящий дерево около конюшни. «У тебя, мой хороший, просто ужасно глупая хозяйка. Делай на это скидку, хорошо?». Ответом мне послужило полное недоумение, поскольку арс никак не мог связать воедино парня, по неясной причине столь сильно осерчавшего на деревце, и умственные способности своей хозяйки. Зато он почему-то умудрился свести в один образ расстроенное лицо Райна и меня, в совершенно нетрезвом виде, отплясывающую Кан-кан посередине двора в общей сцепке с десятком охранников обоза. Нет, я больше не желаю знать никаких подробностей, и жмень этот подлый в рот мой больше ни ногой!

Я оглянулась на мага, уже сидевшего на Летящем. По нему нельзя было догадаться, в каком он пребывает настроении и о чем вообще думает. Постаралась принять такой же независимый вид. Изя с неподдельной радостью стал транслировать мой нахохлившийся, помятый вид. М-да… Сдулась и дала команду занять положение для посадки своей важной персоны в седло.

Поскольку выехали мы намного позже обычного, то было необходимо наверстать упущенное за счет увеличения скорости передвижения. Чем дальше к югу уводила нас дорога, тем более разнообразной становилась природа. Растения удивляли обилием плодов невообразимого цвета (и ведь никто не собирал их в корзинки, не вгрызался в их аппетитную мякоть зубами, вся эта роскошь радовала глаз, но была противопоказана желудку), формами листьев, изгибами стволов. Осень и здесь постепенно вступала в свои права, уже не было той жары, как в начале нашего путешествия, но температура была на редкость комфортной. Как я поняла особой зимы на Лидии и не бывает, поскольку светила не дают остывать поверхности земли. Они просто притушивают свой свет, словно отдыхая перед очередным сезоном созревания, чтобы потом с новыми силами трогать жителей этого мира своими разгоряченными ладонями.