Согласно правовой позиции, изложенной в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 15 июля

1999 г. № 11-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Закона РСФСР «Об основах налоговой службы РСФСР» и Законов Российской Федерации «Об основах налоговой системы Российской Федерации» и «О федеральных органах налоговой полиции» санкции штрафного характера, исходя из общих принципов права, должны отвечать вытекающим из

Конституции Российской Федерации требованиям справедливости и соразмерности.

Принцип соразмерности, выражающий требования справедливости, предполагает установление публично-правовой ответственности лишь за виновное деяние и ее дифференциацию в зависимости от тяжести содеянного, размера и характера причиненного ущерба, степени вины правонарушителя и иных существенных обстоятельств, обусловливающих индивидуализацию при применении взыскания. Указанные принципы привлечения к ответственности в равной степени относятся к физическим и юридическим лицам.

Указанные требования закона судами не соблюдены, не проверены доводы общества относительно смягчающих обстоятельств, в то время как общество в апелляционной жалобе ссылалось на полное погашение задолженности перед бюджетом по НДФЛ, что нашло отражение в решении инспекции, на наличие тяжелого финансового положения налогоплательщика [238] .

Указанное дело служит еще одним подтверждением верности высказывания Аристотеля о том, что неудовлетворительность буквы формального закона должна преодолеваться правдой суда – справедливостью [239] . Постепенно воцарившаяся в Средние века в Европе и во многом опиравшаяся на авторитет и силу клерикализма инквизиционная судебная система, предпочитавшая руководствоваться прямыми указаниями закона, все более широко воспринимает доктрину формальной истины.

Последняя, отводя справедливости роль Золушки, требует системы формальных доказательств [240] .

Конституционный Суд РФ в Постановлении от 14 июля 2003 г. № 12-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 4, пункта 1 статьи 164, пунктов 1 и 4 статьи 165 Налогового кодекса Российской Федерации, статьи 11 Таможенного кодекса Российской Федерации и статьи 10 Закона Российской Федерации «О налоге на добавленную стоимость» в связи с запросами Арбитражного суда Липецкой области, жалобами ООО «Папирус», ОАО «Дальневосточное морское пароходство» и ООО «Коммерческая компания «Балис» пришел к выводу, что не только коносамент, прямо поименованный в подп. 4 п. 1 ст. 165 НК РФ в качестве доказательства подтверждения вывоза товаров за пределы таможенной территории Российской Федерации судами через морские порты, но и иные товаро-сопроводительные документы, предусмотренные Кодексом торгового мореплавания Российской Федерации, могут подтверждать морскую перевозку грузов. Тем самым Конституционный Суд РФ подтвердил право суда на свободную оценку любого относящегося к делу доказательства.

В этом же Постановлении Конституционный Суд РФ исходит из того, что арбитражный суд, если он признает обоснованным довод перевозчика о невозможности получения копии декларации, должен учитывать требования ст. 135 АПК РФ, предусматривающей обязанность суда содействовать лицам, участвующим в деле, в получении необходимых доказательств.

Названным Постановлением подтверждается вывод, что суд является субъектом доказывания по налоговому спору, коль скоро на него возлагается обязанность по сбору доказательств. Здесь, правда, следует обратить внимание на то, что тем самым Конституционный Суд РФ ориентирует налогоплательщиков на обращение с любым спором в судебные органы, в то время как в НК РФ прописана обязательная процедура подтверждения права налогоплательщика на получение возмещения при налогообложении по налоговой ставке 0 % при обращении именно в налоговые органы.

Это свидетельствует о цели законодателя ориентировать стороны на разрешение налогового спора в налоговой инспекции, не доводя дело до судебного разбирательства.

Эта тенденция полностью соответствует основным положениям налогового права развитых стран мира. Так, по налоговому праву Канады установлена процедура внутренней апелляции, в соответствии с которой налоговый спор, прежде чем попасть в Налоговый суд Канады, рассматривается в обязательном порядке Агентством по таможенным и налоговым платежам Канады. Это позволило снизить количество споров, поступавших в Налоговый суд Канады, с 80 тыс. в 1999 г. до 4 тыс. [241] . В России на протяжении ряда лет сохраняется прямо противоположная тенденция. Так, если, по данным основных показателей работы арбитражных судов в РФ в 2001 г., споров, связанных с применением налогового законодательства, было рассмотрено свыше 188 тыс., то уже в 2002 г. эта цифра составила 207 485. Число споров, возникающих из административных правоотношений, возросло на 3,2 % по отношению к 2001 г., в то время как количество налоговых дел – на 10,3 % [242] .

Подобное положение вещей настоятельно требует совершенствования в первую очередь налогового законодательства, введения в него по образцу ведущих стран мира процедуры внутренней апелляции, переложения на налоговые органы, а не на суды первоначальной тщательной проверки документации, представляемой налогоплательщиками, урегулирования возникающих разногласий. И только наличие спора, неразрешимого в рамках системы налоговой службы, должно являться основанием для обращения в суд, как это, собственно, и предусмотрено в ст. 1 АПК РФ.

Свою позицию Конституционный Суд РФ подкрепляет ссылкой на Постановление Президиума ВАС РФ от 21 января 2003 г. № 9915/02. Действительно, в нем содержится запись о том, что при наличии обоснованности довода пароходства о сложности получения копий деклараций суду следует исходить из положений АПК РФ, предусматривающих обязанность суда содействовать лицам, участвующим в деле, в получении необходимых доказательств по делу от других лиц.

Однако под этими доказательствами понимаются не иные документы, предусмотренные ГК РФ или Кодексом торгового мореплавания Российской Федерации, как полагает Конституционный Суд РФ в Постановлении от 14 июля 2003 г., а только те документы, которые поименованы в ст. 165 НК РФ.