И, не говоря ни слова, она бросилась мн на грудь и смотрла на меня, пристально смотрла мн въ лицо, и слышно было, какъ она дышала.

Ея взглядъ былъ совсмъ черный.

Радость опьяняетъ. Я разряжаю свое ружье, и неизмнное эхо отвчаетъ отъ одной горы къ другой, несется надъ моремъ и раздается въ ушахъ заспавшагося рулевого. Чему я радуюсь? Мысли пришедшей мн въ голову, воспоминанію, лсному звуку, человку. Я думаю о ней; я закрываю глаза, стою неподвижно на дорог и думаю о ней; я считаю минуты.

Меня мучитъ жажда, и я пью изъ ручья; теперь я отсчитываю сто шаговъ впередъ и сто шаговъ назадъ. «Теперь уже поздно, думаю я. — Не случилось ли чего-нибудь? Прошелъ мсяцъ, а вдь мсяцъ ужъ не такъ много времени». За это время ничего не случилось. Но ночи бываютъ иногда такими длинными, и мн тогда приходитъ мысль окунуть свою шляпу въ ручей и снова высушитъ ее, чтобы скоротать время ожиданія.

Я считалъ время по ночамъ.

Иногда наступала ночь, и Эдварды не было; разъ она не приходила дв ночи подъ рядъ. Дв ночи. Ничего не случилось, но мн казалось, что мое счастіе достигло уже своей высшей точки.

А разв этого не было?

— Эдварда, ты слышишь, какъ неспокойно сегодня въ лсу? Что-то шевелится, не переставая, въ большихъ земляныхъ кучахъ, и большіе листья дрожатъ. Можетъ-бытъ, что-нибудь происходитъ; впрочемъ, я не то хотлъ сказать. Тамъ, въ вышин, я слышу, какъ поетъ птица; это просто синица; но она вотъ ужъ дв ночи сидитъ все на одномъ и томъ же мст и манитъ къ себ. Слышишь какой своеобразный, своеобразный звукъ?

— Да, я слышу. Но почему ты меня объ этомъ спрашиваешь?

— О, просто такъ. Она сидитъ тамъ уже дв ночи, я только это хотлъ сказать… Благодарю, благодарю тебя, что ты пришла сегодня вечеромъ, моя возлюбленная! Я сидлъ и ждалъ тебя сегодня или завтра вечеромъ, я такъ радъ, что ты пришла.

— И я тоже не спала. Я постоянно думаю о теб. Я собрала и сохранила осколки стакана, который ты однажды опрокинулъ, помнишь? Отецъ ухалъ сегодня ночью. Ты долженъ простить, что я такъ долго не приходила, мн такъ много нужно было уложить, о многомъ напомнить. Я знала, что ты былъ здсь, въ лсу, и ждалъ меня, и я плакала и укладывала.

«Но вдь прошло дв ночи, подумалъ я, что же она длала первую ночь? И отчего нтъ прежней радости въ ея глазахъ?»

Прошелъ часъ. Синица умолкла. Лсъ былъ мертвъ. Нтъ, нтъ, ничего не случилось, все было попрежнему, она пожала мн руку, пожелала покойной ночи и съ любовью посмотрла на меня.

— Завтра? — сказалъ я.

— Нтъ, не завтра.

Я не спросилъ, почему.

— Завтра вдь будетъ нашъ праздникъ, — сказала она, смясь. — Я хотла тебя поразитъ, но ты сдлалъ такое грустное лицо, что я должна была сказать теб сейчасъ. А то я пригласила бы тебя письмомъ.

У меня стало несказанно легко на душ. Она пошла и кивнула мн на прощаніе головой.

— Одна вещь, — сказалъ я, не двигаясь со своего мста.

— Сколько времени прошло съ тхъ поръ, какъ ты собрала осколки и сохранила ихъ?

— Да, этому, можетъ-быть, недля, дв недли!.. Да, можетъ-быть, дв недли тому назадъ. Но почему ты спрашиваешь объ этомъ? Нтъ, я скажу теб: правду, я сдлала это вчера. — Она сдлала это вчера; еще вчера она думала обо мн. Ну, тогда все хорошо!

Об лодки были спущены, и мы сли въ нихъ. Мы пли и болтали. Кухольменъ лежалъ за островами, и нужно было порядочно времени, чтобы до него дохать; въ это время мы разговаривали другъ съ другомъ съ одной лодки на другую.

Докторъ былъ одтъ въ свтлое, какъ и дамы; я еще никогда не видлъ его такимъ довольнымъ; онъ все время принималъ участіе въ разговор, онъ не былъ больше молчаливымъ слушателемъ. На меня онъ произвелъ такое впечатлніе, будто онъ выпилъ и навесел. Когда мы пристали къ берегу, онъ овладлъ на нкоторое время вниманіемъ общества. Онъ привтствовалъ насъ. Я подумалъ: «Ишь ты, Эдварда выбрала его хозяиномъ».

Онъ въ высшей степени былъ любезенъ съ дамами. По отношенію къ Эдвард онъ былъ вжливъ, дружески, часто отечески предупредителенъ и, какъ уже не разъ бывало, педантически поучителенъ.

Она заговорила о какой-то дам. — Я родилась въ 38 году, — сказала она вдругъ. А онъ переспросилъ:- Вы хотите сказать, въ тысяча восемьсотъ тридцать восьмомъ году? — Когда я что-нибудь говорилъ, онъ слушалъ вжливо и внимательно.

Молодая двушка подошла ко мн и поклонилась. Я не узналъ ея.

Я не могъ вспомнить ея и сказалъ нсколько удивительныхъ словъ, надъ которыми она разсмялась.

Это была одна изъ дочерей пробста; мы были съ ней вмст въ рыбосушильн, и я пригласилъ ее къ себ въ хижину. Мы поговорили съ ней нкоторое время. Проходитъ часъ, два. Мн скучно; я пью вино, которое наливаютъ, присоединяюсь къ компаніи, болтаю со всми.