Въ эту минуту кто-то быстро подошелъ ко мн; вс видли ее, это была Эдварда.

Она подошла прямо ко мн, она говоритъ- что-то, бросается мн на грудь, крпко обнимаетъ мою шею руками и цлуетъ меня нсколько разъ въ губы.

Она каждый разъ говоритъ что-то, но я ее не понимаю. Я вообще ничего не понялъ, сердце мое перестало биться, у меня осталось только впечатлніе отъ ея жгучаго взгляда. Когда она меня оставила, ея маленькая грудь поднималась и опускалась. Она продолжала тамъ стоять, высокая, стройная со смуглымъ лицомъ и шеей, съ сіяющими глазами, и ни на что не обращала вниманія. Вс смотрли на нее. Тутъ меня во второй разъ поразили ея черныя брови, изогнутыя на лбу. Но, Боже мой, она вдь поцловала меня въ присутствіи всхъ. — Что съ вами, фрёкэнъ Эдварда? спрашиваю я ее, и чувствую, какъ глубоко въ горл у меня бьется кровь, и это мшаетъ мн говорить отчетливо.

— Ничего, ровно ничего, — отвчаетъ она. — Просто мн такъ захотлось. Это пустяки.

Я снимаю шляпу и машинально откидываю волосы назадъ, продолжая стоять и смотрть на нее. — Ничего, — подумалъ я.

Въ это время раздается голосъ господина Мака съ другой стороны острова. Онъ что-то говоритъ, но мы не можемъ разобрать что; и я съ радостью думаю о томъ, что господинъ Макъ ничего не видлъ, ничего не знаетъ. Какъ хорошо, что онъ какъ разъ въ это время былъ на той сторон острова. Я чувствую себя облегченнымъ. Я подхожу къ компаніи и говорю, смясь, стараясь быть равнодушнымъ:- Могу я васъ всхъ просить извинить мн мое неприличное поведеніе; я самъ въ отчаяніи отъ этого, я воспользовался той минутой, когда фрёкэнъ Эдварда хотла помняться со мной цвтами, чтобы оскорбить ее; я у всхъ васъ прошу прощенія. Встаньте на мое мсто; я живу одинъ, я не привыкъ обращаться съ дамами; къ этому нужно еще прибавитъ, что я выпилъ сегодня вина, къ чему я также не привыкъ, окажите мн снисхожденіе. Я смялся и казался равнодушнымъ къ этому пустяку, чтобы онъ скорй былъ позабытъ; но въ глубин души я былъ серьезенъ. Мои слова не произвели никакого впечатлнія на Эдварду, она и не старалась скрывать свой поступокъ или сгладить впечатлніе своего опрометчиваго поведенія; напротивъ, она сла около меня и все время смотрла на меня. Временами она заговаривала со мной. Когда мы потомъ стали играть во «вдову», она громко сказала:- Я хочу лейтенанта Глана. Я не буду бгать за кмъ-нибудь другимъ. — Чортъ возьми, да замолчите же вы! шепнулъ я ей и топнулъ ногой.

Удивленіе появилось на ея лиц; она скорчила болзненную гримасу и смущенно улыбнулась.

Я былъ глубоко тронутъ; я не могъ противостоять этому выраженію робости въ ея глазахъ и во всей ея худенькой фигур; я почувствовалъ къ ней любовь и взялъ ея длинную, узкую руку.

— Потомъ! — сказалъ я. — Теперь не нужно больше. Мы можемъ встртиться завтра.

Я слышалъ ночью, какъ Эзопъ вышелъ изъ своего угла и заворчалъ; я слышалъ это сквозь сонъ; но такъ какъ мн какъ разъ въ эту минуту снилась охота, то это ворчанье подошло къ моему снуя и я не проснулся. Когда въ два часа утра я вышелъ изъ хижины, на трав были слды двухъ человческихъ ногъ; кто-то былъ здсь, подошолъ сперва къ одному окну, потомъ къ другому. Слдъ исчезъ внизу по дорог.

Она пришла ко мн съ разгоряченными щеками и сіяющимъ лицомъ.

— Вы ждали? — спросила она. — Я боялась, что вы будете ждать.

Я не ждалъ, она была на дорог раньше меня.

— Хорошо вы спали? — сказалъ я. Я почти не зналъ, что ей сказать.

— Нтъ, я совсмъ не спала, — отвчала она. И она разсказала, что ночью она совсмъ не спала и просидла все время на стул съ закрытыми глазами. И потомъ она прошлась немного.

— Кто-то былъ ночью у моей хижины, — сказалъ я, — сегодня утромъ я видлъ слды на трав. — Она мняется въ лиц; она беретъ меня тутъ же на дорог за руку и ничего не отвчаетъ. Я смотрю на нее и спрашиваю:

— Можетъ-быть, это были вы?

— Да, — отвчала она и прижалась ко мн, - это была я, но вдь я васъ не разбудила, я шла такъ тихо, какъ только могла. Да, это была я. Я еще разъ была недалеко отъ васъ. Я люблю васъ.

Я встрчалъ ее каждый, каждый день. Я признаюсь, мн доставляло удовольствіе встрчаться съ нею, да, мое сердце льнуло къ ней. Это было два года тому назадъ; теперь я думаю объ этомъ, когда мн вздумается; все это приключеніе забавляетъ и разсиваетъ меня. А относительно двухъ зеленыхъ птичьихъ перьевъ я разъясню въ скоромъ времени. У насъ было нсколько мстъ, гд мы встрчались: у мельницы, на дорог, да даже у меня въ хижин; она приходила, куда мн хотлось.

— Добрый день! — кричала она мн всегда первая, и я отвчалъ:- Добрый день!

— Ты сегодня доволенъ, ты поешь, — говоритъ она, и ея глаза блестятъ.

— Да, я доволенъ, — отвчаю я. — У тебя пятно на плеч, это пыль, а можетъ-быть грязь съ дороги: я хочу поцловать это пятно, да, позволь мн его поцловать. Все, что на теб, вызываетъ во мн такую нжность. Ты смущаешь меня. Я не спалъ всю ночь.

И это была правда; и уже не одну ночь пролежалъ я безъ сна. Мы шли рядомъ вдоль дороги.

— Ну какъ по-твоему, я веду себя такъ, какъ теб этого хочется? — говоритъ она. — Быть-можетъ, я черезчуръ много болтаю. Нтъ? Но ты долженъ мн сказать, что ты вообще думаешь. По временамъ мн кажется, что это не можетъ такъ долго продолжаться.

— Что не можетъ продолжаться? — спрашиваю я.

— Да вотъ съ нами. Намъ не будетъ такъ хорошо. Вришь ли ты мн или нтъ; сейчасъ меня знобитъ, ледяная дрожь пробгаетъ у меня по спин, когда я подхожу къ теб. Это все отъ счастія.

— Да, такъ и со мной, — отвчаю я, — и меня пронизываетъ ледяная дрожь, какъ только я тебя вижу. Но нтъ, все будетъ хорошо, хочешь, я; похлопаю тебя немного по спин, чтобы согрть тебя.

Неохотно она соглашается на это. Ради шутки я похлопалъ ее немного посильне, чмъ нужно, ради шутки; я смюсь и спрашиваю, не помогло ли это.

— Ахъ, нтъ, будь такъ добръ, не колоти меня больше по спин.

Эти слова! Это прозвучало такъ безпомощно, когда она сказала:

— Будь такъ добръ…

Зачмъ мы пошли дальше по дорог. Можетъ-быть, она недовольна мной, моей шуткой? — сказалъ я про-себя и подумалъ:- посмотримъ. — Я сказалъ:

— Мн вспомнилась одна вещь. Однажды, во время прогулки на лодк, одна молодая дама сняла съ себя блый шелковый платокъ и повязала мн. Вечеромъ я сказалъ этой дам: завтра вы получите обратно вашъ платокъ; я велю его вымыть. Нтъ, отвчала она, дайте мн его теперь, я хочу сохранить его такъ, какъ онъ есть, въ томъ вид, какимъ онъ былъ у васъ. И она взяла платокъ. Три года спустя, я встртилъ опять молодую даму. А платокъ? — спросилъ я. — Она принесла платокъ. Онъ лежалъ въ бумаг, немытый. Я видлъ его собственными глазами.