— Видли Эдварду? Получили вы вашу палку? — спросилъ я.

— Я досталъ свою палку. Нтъ, Эдварда уже легла… Что такое? Но, Боже мой, у васъ идетъ кровь.

— Нтъ, это пустяки. Я хотлъ отставить ружье, а оно выстрлило; это ерунда. Но, чортъ возьми, разв я обязанъ сидть и давать вамъ всякаго рода объясненія… Вы вдь достали вашу палку?

Онъ съ безпокойствомъ уставился на мой прострлянный сапогъ и на текущую кровь. Быстрымъ движеніемъ онъ бросилъ свою палку и снялъ перчатки.

— Сидите смирно, нужно снять вашъ сапогъ, — сказалъ онъ. — Такъ, значитъ, правда, мн показалось, что я слышалъ выстрлъ.

Какъ я потомъ раскаивался въ этомъ безумномъ выстрл! Это не стоило всего, вмст взятаго, это ни къ чему не повело, это приковало меня только къ хижин на нсколько недль. Вс огорченія и непріятности стоятъ еще, какъ живыя, у меня передъ глазами; моя прачка должна была каждый день приходить ко мн въ хижину и находиться тамъ почти все время, она должна закупать провизію, вести мое хозяйство.

Прошло нсколько недль хорошо.

Докторь заговорилъ въ одинъ прекрасный день объ Эдвард.

Я слышалъ ея имя, слышалъ, что она сказала и что сдлала: и это не имло для меня никакого значенія, казалось, онъ говорилъ о чемъ-то далекомъ, совсмъ меня не касавшемся.

— Какъ можно скоро забыть? — подумалъ я съ удивленіемъ.

— Ну, а что вы сами думаете объ Эдвард, разъ вы меня спрашиваете? По правд сказать, я не думалъ о ней вс эти недли.

— Послушайте, мн кажется, что между вами что-то было, вы часто бывали вмст, вы были во время одной прогулки хозяиномъ, а она — хозяйкой?

— Не отрицайте, докторъ, вдь было что-то, вы сговорились. Нтъ, Бога ради, не отвчайте мн; вдь вы не обязаны давать мн какія-либо объясненія; я спрашиваю васъ не затмъ, чтобы что-нибудь разузнать; давайте говорить о чемъ-нибудь другомъ, если вамъ угодно. Когда я смогу ходитъ со своей ногой?

Я продолжалъ сидть и раздумывать о томъ, что сказалъ. Почему въ глубин души я боялся, что докторъ, выскажется? Какое мн дло до Эдварды. Я забылъ ее. И какъ-то разъ еще разговоръ зашелъ объ Эдвард, и я опять прервалъ доктора; Богъ знаетъ, что я боялся услыхать?

— Зачмъ вы меня прерываете? — спросилъ онъ. — Или вы не можете выносить, слышать ея имя отъ меня?

— Скажите мн, - спросилъ я, — какое, собственно говоря, ваше мнніе о фрёкэнъ Эдвард? Мн очень интересно знать.

Онъ посмотрлъ на меня недоврчиво.

— Мое собственное мнніе?

— Вы, можетъ-бытъ, можете сообщитъ мн какія-нибудь новости; вы, бытъ-можетъ, просили ея руки и получили согласіе. Можно васъ поздравить? Нтъ? Самъ чортъ вамъ не довритъ, ха-ха-ха.

— Такъ, значитъ, вотъ чего вы боялись.

— Боялся? Милйшій докторъ!

Пауза.

— Нтъ, я не просилъ ея руки и не получалъ согласія, — сказалъ онъ. — Быть-можетъ, вы это длали. За Эдварду не посватаешься, она беретъ сама, кого ей вздумается. Вы думаете, что это деревенская двушка? Вы встртили ее здсь, на далекомъ свер и сами убдились въ этомъ… Это ребенокъ, котораго мало скли, и вмст съ тмъ женщина съ разными прихотями. Холодна? Этого можете не бояться. Пылкая? А я вамъ скажу, это ледъ. Что же она въ конц-концовъ? Двочка шестнадцати, семнадцати лтъ, не правда ли? Но попробуйте имть вліяніе на эту двочку и она высметъ вс ваши старанія. Самъ отецъ не можетъ съ ней справиться; она какъ-будто повинуется ему, но въ дйствительности всмъ вертитъ она. Она говоритъ, что у васъ звриный взглядъ…

— Вы ошибаетесь, это кто-то другой говоритъ, что у меня звриный взглядъ.

— Другой? Кто же другой?

— Этого я не знаю. Кто-нибудь изъ ея подругъ. — Нтъ, Эдварда этого не говорила. Но подождите — можетъ-быть это и въ самомъ дл Эдварда…

— Она говоритъ, что когда вы на нее смотрите, это производитъ на нее впечатлніе. Но вы думаете, что вы отъ этого хоть на волосокъ будете ближе къ ней? Едва ли. Смотрите на нее; не щадите своихъ глазъ; но какъ только она замтитъ, что вы на нее смотрите, она скажетъ про-себя: взгляни, вонъ тамъ стоитъ человкъ, смотритъ на меня и думаетъ, что выигралъ игру. И однимъ взглядомъ, однимъ холоднымъ словомъ она отброситъ васъ отъ себя на десять миль. Вы думаете, я ея не знаю. Ну, сколько ей по-вашему лтъ?

— Она вдь родилась въ 38-мъ? — Ложь, шутки ради я справлялся объ этомъ. Ей двадцать лтъ. Хотя она легко могла бы сойти за пятнадцатилтнюю. Но ее нельзя назвать счастливой, въ ея маленькой головк постоянная борьба. Когда она стоитъ и смотритъ на горы, на море, около ея рта, вотъ тутъ, появляется черточка, болзненная черточка, тогда она несчастна, но она черезчуръ горда и упряма, чтобы заплакать. Она довольно-таки сумасбродна, у нея пылкая фантазія, она ждетъ принца. А помните исторію съ пресловутыми пятью талерами, которые вы должны были подарить?..